Долгое время егора гайдара
Он не опасался брать на себя ответственность и ни при каких обстоятельствах не беспокоился о личном рейтинге.
19 марта Егору Тимуровичу Гайдару исполнилось бы 55 лет. Уже больше года его нет с нами. Но идеи и предложения Гайдара работают , оставаясь в арсенале власти.
Одна из них — увеличение устойчивости пенсионной совокупности, расказал журналистам Русском газете помошник премьер-министра, глава МинФина Алексей Кудрин.
Русский газета: Алексей Леонидович, кем для вас как для государственного служащего большого ранга и просто для гражданина и человека был и остается Егор Гайдар?
Алексей Кудрин: Егор Тимурович был и остается одним из ведущих экономистов России. Еще в середине 1980-х годов, в то время, когда я был аспирантом, на меня весьма важное влияние оказала серия его статей в издании Коммунист. Они были критичными в адрес административно-командной совокупности, в них предлагались подходы и новые пути.
Гайдар тогда подтвердил и мои индивидуальные оценки. А позднее, где-то во второй половине 80-ых годов XX века мы с ним познакомились, в то время, когда я вошел в кружок московско-питерских экономистов.
Тогда все ожидали изменений, думали, как по-новому перестраивать русского экономику. Гайдар был одним из тех, кто проводил эту перестройку сперва в умах, а позже ему было нужно это делать уже в правительстве. И он как гражданин сделал довольно много чтобы состоялся переход от одной экономической совокупности к второй.
До тех пор пока его роль в этом замысле полностью не раскрыта и многим малоизвестна. Но и по окончании ухода из власти в главные моменты он помогал правительству, приезжал, рекомендовал и оказал влияние на принимаемое решение весьма многих принципиальных вопросов у нас. Это были хорошие, весьма знаковые ответы.
Когда-то об этом, возможно, станет известно больше.
РГ: Гайдара весьма высоко ценят многие известный экономисты, политики. Но в сознании простых граждан он все-таки довольно часто воспринимается со знаком минус. В то время, когда данный символ сможет поменяться на плюс?
Кудрин: Мне тяжело сообщить, в то время, когда это случится. Большая часть людей, само собой разумеется, не все знают, меньше привычны с экономической теорией, считают, что шоковая терапия — это его изобретение. Из этого и такое отношение.
Но в той ситуации, в которой находится страна к приходу Гайдара во власть, вторых вариантов просто не было. Я тогда трудился в комитете по развитию экономики Питерского исполнительного комитета и не забываю то время. КПСС как управляющая структура была ликвидирована, СCCР распался, поставки из регионов, каковые планировались в рамках Госплана, были прекращены.
А деньги не трудились. Питер фактически сидел на голодном пайке. И дабы прокормить пятимиллионный город с военной индустрией, наукой, сферой культуры, мы ездили по регионам, поменяли продукцию по бартеру.
Условно говоря, нужно было танки либо космические телескопы поменять на картошку.
Я это все прошел на своем опыте. И дальше терпеть такое положение, жить на натуральном хозяйстве было нереально. В тот момент существовало единственное ответ — вернуть деньгам их роль.
Либерализация стоимостей сходу выставила оценку спросу и товарам на них. Но ни производители, ни потребители этих стоимостей до конца не осознавали, все еще весьма долго барахтались в попытке отыскать новые товаров и соотношения цен. Думаю, у представителей Центробанка также не всегда были ясные представления о финансовой программе в рамках таковой экономики. И исходя из этого стоимости взвились больше, чем все ожидали. Но и другого пути, повторю, не существовало. Для меня это разумеется.
Однако таковой переход случился достаточно скоро, не смотря на то, что, само собой разумеется, и весьма болезненно. И самое основное — без гражданской войны, не смотря на то, что такая опасность существовала. Избежать ее удалось в громадной степени благодаря Гайдару.
Со временем, думаю, роль Егора Тимуровича откроется больше — и в плане самого анализа обстановки, и некоторых подробностей решений.
РГ: На Гайдаровских чтениях в конце прошлого года вы говорили об одной идее Егора Тимуровича, которую собираются воплотить в судьбу. Это создание солидного фонда для финансирования пенсионной совокупности. А также планировали данной весной подготовить предложения министерства финансов.
Кудрин: Тогда я сказал о письме Гайдара, в котором он обратился ко мне лично как к министру финансов с предложением модифицировать Стабилизационный фонд. Гайдар последовательно в течении 2000-х годов писал об этом фонде в собственных статьях. А позже, в то время, когда он был создан, предлагал новые варианты его организации.
Кстати, сейчас у Стабилизационного фонда, что был востребованным, большое количество авторов. А в то время, когда шла дискуссия и мы с Гайдаром его отстаивали, не все желали показывать собственный авторство, в особенности политики. У этого фонда большое количество авторов и среди экономистов, и среди политиков.
Что касается модификации Стабфонда, то Гайдар предлагал накапливать в нем еще и доходы от приватизации, дабы подстраховать пенсионную совокупность. Он думал о стабильности ее доходов, которой мы до сих пор так и не достигли.
РГ: Но повысили пенсии, поддержали пенсионеров.
Кудрин: Все это прекрасно. Но мы должны думать, что будет через 3-5 и через десятилетие, как сможем повышать пенсии, поддерживать хороший уровень пенсионеров. В то время, когда Гайдар сказал о дополнительных источниках фонда, он думал как раз о хорошей пенсии, принятой в цивилизованных государствах.
Дабы люди, отработавшие всю жизнь, не перебивались на пенсию, которая образовывает всего 25 процентов от прошлых доходов. Как минимум, пенсия обязана замещать 40 процентов их количества, а с учетом необязательного страхования — 70 процентов. И мои заботы об этом же.
В то время, когда я говорю о увеличении пенсионного возраста, то нужно осознавать, что речь заходит о стабильности доходов пенсионеров, которых сейчас в Российской Федерации 40 миллионов. И мои предложения сходу улучшают их положение. Вот в чем дело. А тем, кому осталось 5-10 лет до пенсии, говорю: лучше поработать продолжительнее, но пенсия у вас будет больше.
Гайдар об этом также думал. Его предложения о увеличении доходов пенсионной совокупности за счет большого применения доходов от приватизации и нефти весьма увлекательны. Он оценил, что количество для того чтобы фонда должен быть не меньше 60 процентов валового внутреннего продукта. И дабы он всегда давал доход, снабжающий важную добавку к пенсиям. Мне эта мысль думается полностью верной.
Мы на данный момент трудимся над ней, будем ее обсуждать. Но сперва нужно все просчитать. Пенсионная совокупность — это сверхсложные расчеты на многие годы, они зависят от групп пенсионеров, от их доходов, от формулы пенсионных начислений, от налогов.
Все это нужно собрать в неспециализированную математическую модель.
РГ: В то время, когда собираетесь завершить работу?
Кудрин: Возможно, летом. Мы пробуем ее синхронизировать со сроками работы Минздрав.
память
Экономист без упрёка и страха
О собственном Гайдаре РГ поведал ректор Русском академии государственной службы и народного хозяйства при Президенте Российской Федерации Владимир Мау.
Русский газета: Владимир Александрович, что из сделанного и написанного Гайдаром, на ваш взор, есть главным?
Владимир Мау: В интеллектуальном замысле это в первую очередь широкий исторический контекст. В экономике по большому счету что-то новое не редкость достаточно редко. Гайдару, действительно, было нужно решать радикально новые задачи наподобие массовой приватизации, которой ни при каких обстоятельствах в истории раньше не было.
Но большая часть экономических неприятностей все-таки имеет собственные прецеденты. И Гайдар постоянно принимал решения, во-первых, в контексте того, что делалось в других государствах одвременно с этим. Во-вторых, он делал это в широком историческом контексте. Недаром основная книга Гайдара Продолжительное время посвящена нескольким тысячелетиям экономразвития. А в практической политике его постоянно отличала свойство скоро принимать решения и брать ответственность на себя. Это весьма полезное уровень качества.
По причине того, что в большинстве случаев принимать решения, в особенности тяжёлые, не хочется никому. А Егору Тимуровичу приходилось делать именно это.
Гайдар первым обратил внимание, что для реформы экономики главным есть не конкретная отрасль, а развитие людской капитала
РГ: Последние годы он не был министром, занимался научной деятельностью. Но, как утверждают специалисты, власти пользовались его идеями. Какими?
Мау: Фактически всеми. В случае если взглянуть на экономическое программотворчество за последние 20 лет, то единственной реализованной программой была именно программа правительства 1992 года, другими словами программа Гайдара. Она, действительно, была выполнена не за 3 — 4 года, как предполагалось, а за 8 лет. И в будущем все правительства так или иначе опирались на разработки его института и Гайдара.
Это относится неприятностей дерегулирования экономики, налоговой реформы, а также введения плоской шкалы подоходного налога, создания Стабфонда.
Гайдар первым обратил внимание, что для решения проблемы экономической стабилизации при переходе к постиндустриальному обществу главным являются не конкретные отрасли, а развитие людской капитала. И особенно он подчеркивал роль образования, здравоохранения, пенсионной совокупности. Это перешло в приоритетные нацпроекты, долговременную стратегию правительства.
Беспрецедентно, что в программе Грефа 2000 года в первый раз в отечественной истории выговор был сделан на социальной политике — она в первый раз стала первым разделом программы, не смотря на то, что раньше постоянно шёл в первых рядах экономический либо отраслевой разделы. Это было сделано под прямым влиянием Гайдара. С того времени все правительственные программы начинаются с раздела о людской капитале.
РГ: Вы сопредседатель группы экспертов Новая модель роста поизводства, которая готовит предложения по доработке концепции социально-развитию экономики страны до 2020 года. Какие конкретно идеи Гайдара смогут взять в них продолжение?
Мау: Полномочие экспертной группы — готовить и накапливать различные предложения. Если они будут основаны всецело на идеях Гайдара, это неправильно, по причине того, что задача состоит все-таки в концентрации различных точек зрения. Что же касается меня лично, то я буду исходить из необходимости обеспечения здоровой сбалансированного бюджета и макроэкономики.
Исходя из этого в дискуссии о том, позволителен ли для России бюджетный недостаток для стимулирования роста, я собирается придерживаться той точки зрения, что в отечественной конкретной ситуации он непозволителен. Теоретически в некоторых государствах таковой маневр вероятен, но в отечественной ситуации и при отечественной кредитной истории от него нужно отказаться.
Я, без сомнений, буду настаивать на выводе конъюнктурных (незаработанных) денег из экономического пространства, на возвращении к политике Стабфонда и сбалансированного бюджета, непопадании денег, не связанных с производительностью труда, в экономику. И, само собой разумеется, на том, что приоритетом политики должны являться не отрасли, а инвестиции в человека.
РГ: Какие конкретно главные вопросы пока не имеют ответа?
Мау: Мы не знаем, что такое современное здравоохранение, пенсионная совокупность в постиндустриальном мире. Трудности развития этих секторов — и Гайдар первым обратил на это внимание — не в финансировании либо недофинансировании. И кризис этих секторов не в том, что упала советская модель, а в том, что нет самого индустриального общества, для которого они были созданы.
Модель здравоохранения индустриального общества, в то время, когда лечатся лишь больные, не может быть использована постиндустриальным миром, в то время, когда лечатся все. Так же, как нынешняя пенсионная модель, созданная для общества, где пенсионный возраст выше средней длительности судьбы, неприменима в обществе, в котором длительность судьбы выше пенсионного возраста. Это все значительные структурные неприятности.
И решать их нужно перед тем, как мы подступимся к проблемам финансирования.
РГ: Те, кто прекрасно знал Гайдара, говорят, что он был экономистом без упрёка и страха.
Мау: Это вправду так. Основной изюминкой Гайдара был не только интеллект и экономический интеллект по большому счету, но и поразительная смелость. Не знаю, может, он от дедушки унаследовал такое бесстрашие.
Но Гайдар ни при каких обстоятельствах ничего не опасался — и в физическом смысле, и в интеллектуальном. На нем концентрировалась вся ответственность за решения, непопулярные реформы. Наряду с этим Гайдара, что кроме этого есть редким для политика качеством, не заботил личный рейтинг.
А негативное отношение к его реформам и Гайдару — дело времени. На проходившем 16 — 18 марта Гайдаровском форуме выступал Лешек Бальцерович — архитектор польских экономических реформ, которого еще именуют польским Гайдаром. Он также был объектом общей нелюбви в собственной стране довольно продолжительное время, лет 20. Но на данный момент Бальцерович входит в пятерку самых популярных людей Польши. По причине того, что то, что он делал раньше, дало собственные плоды.
Польша, к примеру, была единственной страной Европейского союза, где на фоне кризиса не понижался ВВП. Сейчас общественность осознала реформы Бальцеровича. И оценила.
