Игорь ким: урса-банк для меня — уже прошлое
В беседе с «Ф.» создатель Урса-банка поведал о том, как появилась мысль объединения с МДМ и собственных управленческих подходах.//Финанс.
Игорь Владимирович, как появилась мысль об объединении с МДМ?
— Это случилось приблизительно годом ранее. На протяжении одной из бесед мы обсуждали личные приоритеты и осознали, что у акционеров обоих банков цели весьма схожи — мы желаем играться ведущую роль на русском банковском рынке. Сначала нам самим кроме того казалось немыслимым, что мы сможем воплотить эту идею в судьбу.
Но летом переговоры перешли в стадию дискуссии юридических вопросов. на данный момент сложно сообщить, кто первым внес предложение объединиться. Возможно, инициатором сделки был я.
на данный момент большое количество говорится о необходимости консолидации российского финсектора. Стратегия Урса-банка выстроена на рвении расти скоро. на данный момент время для таких сделок. Речь заходит о равноправном партнерстве при развитии нового банковского проекта в Российской Федерации, не имеющего аналогов по значению и масштабам.
Мы первопроходцы. Это первая настоящая сделка по объединению без выплат, без кэш-аута. Это не слияние и не поглощение.
Мы объединяем бизнесы, дабы создать фаворита.
Как по большому счету к вам пришла мысль заняться банковским бизнесом?
— В юные годы я видел в банках только место хранения денег. Как все это трудится, осознал и заметил лишь на заре развития кооперативного перемещения. Тогда я получал образование университете и открывал для собственного кооператива первый расчетный счет.
С этого момента у меня к банкам любовь. Впечатлила не красота интерьеров и не особенный типаж сотрудников, а значение банков для экономики. Это кроме того не столько кредитный, сколько расчетный механизм. В случае если операции останавливаются,- появляется коллапс.
Это ощущается куда острее, чем отсутствие кредитных средств.
От интереса до управления первым банком был продолжительный путь?
— Большая часть принимающих ответ людей, что бы они ни говорили, опираются на эмоции. Первую попытку поработать в банковской сфере я предпринял, в то время, когда мне было 25 лет. Я пришел к привычному мне по бизнесу главеИнкомбанка Игорю Антонову с предложением открыть филиал в Новосибирске. Нужно заявить, что в начале 90-х была воздух эйфории, ожиданий и свободы быстрого роста экономики. Мне сразу же поверили, выписали доверенности и открыли ограничения.
Взяв документы, я зашел в Новосибирске к привычному. Он тут же поведал мне о собственных куда более грандиозных замыслах по открытию большого международного банка вместе с арабами и французами. Цифры были ужасные.
Лишь с течением времени осознал, что мне выдавали желаемое за настоящее.
Но моя первая попытка была неудачной. Я уже отыскал завод, что готовьсявыступить в качестве соинвестора, выкупил и оборудовал помещение. В то время, когда же нужные средства в уставный капитал были собраны, а банк всецело готов к открытию, лицензию мне не дали.
Я был через чур молод. А ведь к тому времени мой бизнес хорошо развивался. К примеру, я уже расплатился по кредиту в сумму, эквивалентную в то время миллиону долларов.
Кстати, с начальником открывшего мне данный кредит филиала Инкомбанка в Новосибирске у меня были доверительные отношения. Исходя из этого, в то время, когда он решил создать собственный банк, то позвал меня в качестве акционера. В сентябре 1992-го мы взяли лицензию для Русского народного банка.
Так в 26 лет я стал участником правления.
Банковский бизнес тогда не был для вас главным. Как вы получали собственные первые солидные деньги?
— В тот момент бизнес был весьма разносторонний. К примеру, вел брокерскую деятельность, реализовывал металл в Юго-Восточную Азию а также открыл бизнес-школу в Нью-Йорке. Обороты были приличные. В декабре 1991 года во ВЭБе у меня с партнерами растворилось $540 тыс. Мы утратили достаточно большие средства, взяв так именуемые вэбовки. Коммерческая деятельность была удачной, но она не была интеллектуальной.
Мне же хотелось использовать полученные в университете знания, «напрягать» мозги, заниматься стратегией.
С деловыми партнёрамивы познакомились еще на протяжении учебы?
— Да, в физматшколе и в университете. К примеру, Андрея Бекарева я знаю с 17 лет. Он был одним из тех, кто мне поверил, в то время, когда я решил заняться банковским бизнесом. С Александром Тарановым я познакомился, став уже начальником кредитного учреждения. Собственного банковского опыта в то время у меня не было, а он уже год как занимался этим бизнесом.
Я ипригласил его возглавить кредитный отдел.
Тому, что с Александром и Андреем мы до сих пор партнеры, помогли неспециализированные сибирские корни. Не редкость, что у различных людей различные взоры, но в случае если имеется понимания и высокий уровень доверия, неприятностей не появляется.
Из-за чего как раз к вам за помощью обратились акционеры Сибакадембанка?
— Они обратились к нам, по причине того, что им требовалась помощь — и денежная, и управленческая. У Сибакадембанка было в то время сверхсложное денежное положение. Но у нас уже была определенная репутация. Помимо этого, мы были людьми из Академгородка, выпускники университета. С нами было комфортно трудиться, мы говорили на одном языке и готовьсявзяться за разрешение неприятностей этого банка.
Предложение для парней в тридцать лет лестное, тем более что о помощи просил сам инициатор создания Сибакадембанка академик Валентин Коптюг.
С экономической точки зрения это, само собой разумеется, была весьма непростая задача — ликвидировать убытки, выполнить обязательства. В ноябре 1996 года мы договорились о сотрудничестве, в декабре Александра Таранова прописали начальником.
Что вы купили, став инвестором и руководителем Сибакадембанка?
— По большей части компетенцию. Экономических преимуществ не было. Мы вошли в банк с убытками и обрушенной экономикой.
Но, реанимировав и объединив его во второй половине 90-ых годов двадцатого века с Русским народным банком, победили. Стали наибольшим банком Новосибирска.
Пробовали ли вы до этого проводить консолидацию банков?
— Была целая эпопея таких попыток. К примеру, мы готовили слияние с Сибирским банком, банком «Акцепт». Любой раз, в то время, когда практически договаривались с крупными акционерами, в последний момент те передумывали.
Так что и тогда, и позже все время приходилось брать банки, перед тем как их сливать. Первый таковой опыт я приобретаю на данный момент при работе с МДМ.
На чью практику вы опирались при организации первых слияний?
— Возможно, это риторический вопрос. Было бы необычно, если бы мы не накапливали собственный опыт. В то время, когда мы сливались с Сибакадембанком, нам не на кого было равняться. Целый опыт собственный — 13 приобретений банков и 6 сделок по присоединению.
Седьмая, с МДМ, как вы понимаете, в самой начальной стадии.
Какой опыт, полученный на протяжении объединений для вас самый полезный?
— Положа руку на сердце, я очень обижен любой раз. Еще имеется над чем трудиться.
Один из острых вопросов на протяжении объединений — кадровый. Как вы его решаете при распределении полномочий в новых структурах?
— Самый главный секрет-этим нужно заниматься лично, уделять максимум внимания. Вторых секретов нет.
Что вы предпринимали чтобы повысить эффективность в Урса-банке в последний год?
— Внедрили новую ОС, технологическую платформу в ритейле, модифицировали центр обработки данных. Все технические ответы не совершенны, но мы выбирали то, что подходит нам в большой степени.
На чем вы строите совокупность мотивации персонала?
— Обычно человек неизменно обижен собственной заработной платом. Обижен, скажем, если она не изменяется в течение года. Я реалист и осознаю, что баланс должен быть, но не считая материальных факторов должны быть и нематериальные. Людям серьёзна увлекательная работа, воздух, карьерные возможности. Исходя из этого мы не сводим все к зарплате .
Это через чур примитивно. Я бы не желал, дабы в банке трудились люди, в особенности в управлении, каковые мотивированы прежде всего на получение дохода.
Значит ли это, что вы сделаете ставку на юный персонал?
— Да. У нас банк юный. Средний возраст сотрудников — около 30 лет. Возраст руководящего состава — 26 лет. Мы сознательно вербовали по большей части молодежь. Понимаете, сколько у нас сотрудников находится в декретном отпуске? Всего на 1 сентября у нас трудилось около 8 тыс. человек, а в декрете -871 человек.
Это чуть больше 10% персонала. Причем, большое количество примеров, в то время, когда сотрудники уже два раза выходили в декрет. Я делаю ставку на молодых.
Они мотивированны.
Но в прошедшем сезоне у вас были громадные сокращения…
— За последний год мы сократили 2,5 тыс. сотрудников. Это была вынужденная мера в рамках оптимизации бизнес-структур. Сейчас мы весьма заметно увеличивались по численности персонала: вдвое в течение трех лет.
Оптимизация была нужна.
Как именно происходит координация деятельности всех пяти банков в альянса?
— Все они трудятся независимо. Любой имеет собственную экономику, собственную стратегию, собственных акционеров. К примеру, в Роспромстройбанке в акционерах кроме меня, кроме этого фонд Prosperity и IFC, В Урсе — я, Таранов, Бекарев и т.д.
Вы допускаете, что в конечном счете станете их объединять?
— Я это допускаю, но только , если от этого будет синергия. И в случае если я буду в этом уверен и сумею убедить в этом акционеров.
Что разрешает вам избегать конкуренции в банков альянса?
— Команды каждой из структур альянса владеют компетенцией в той либо другой области. «Восточный экспресс — в ритейле. Роспромстройбанк — в среднем и малом бизнесе. Урса-банк- в инновациях. В отличие от многих банков он способен скоро переобуваться — переходить из одного сегмента в второй.
Компетенция по щелчку не появляется. Не появится она и в случае если собрать на рынке всех экспертов, имеющих определенный трек-рекорд. Пригласить для того чтобы человека на работу, значит позвать к себе эксперта, делавшего в определенной организации то-то и то-то.
Не всегда умелый эксперт может в определенной обстановке добиться результата. Но этого может достигнуть команда, имеющая компетенцию.
Вы не передаете опыт одного банка второму?
— Мы обмениваемся идеями. Опыт возможно передавать только из рук в руки. Так как передача документов не имеет ничего общего с обменом идеями. Мы проводим большое количество дискуссий, менеджмент общается, обучается. По сути, это и имеется гудвилл.
В то время, когда же господствует лишь одно чье-то вывод, то на большом растоянии ты с таким подходом не уйдешь.
Приведите, прошу вас, примеры обмена.
— Восточный экспресс применял опыт Урсы, в то время, когда завлекал внешние заимствования. Урса кроме этого обменивается продуктами с Восточным экспрессом.
Вы давали слово через пять лет войти в сотню наибольших мировых банков. Кризис не помешает этим замыслам?
— Внешний фактор, каким бы он ни был, мешает неизменно. Он постоянно корректирует сроки. Принципиально важно, дабы он не корректировал цели.
Но в этом случае, пологаю, что и по срокам можем выдержать.
Вы имеете возможность сформулировать цель для Урса-банка на среднесрочную возможность?
Управление рисками — на данный момент самая важная цель. Недочёт ликвидности — только следствие трансформаций картины мира. Победят те, кто адекватнее всего оценивает риски и может забрать и приобрести другого игрока с меньшими рисками либо же вторыми рисками.
Я не спекулянт. Я стратег. Если ты где-то в спекулятивных вопросах проиграл, то в стратегическом замысле — победил.
Кто руководит вашими личными средствами?
— У меня нет собственного аппарата в банке. Лишь три секретаря и один ассистент. Видите, у меня в Москве кроме того собственного кабинета нет.
Нет и управляющего финансами. Но этого и не нужно, поскольку во всех проектах я долговременный инвестор. В случае если я реализую банки, то чем буду заниматься? Исходя из этого я кроме того не подсчитываю цена собственных банковских инвестиций.
Мне принципиально важно заниматься занимательным делом.
какое количество часов в сутки вы отдаете банку?
— Вы имеете возможность лететь в самолете и думать. Дремать и думать. До тех пор пока, действительно, мастерство управления снами я не освоил. Но в этом, на мой взор, имеется рациональность. Так как в снах также возможно жить, как и в действительности.
Но нельзя одним делом занять всю жизнь. Около происходит большое количество событий, и Урса-банк для меня — это уже прошлое.
Из-за чего, на ваш взор, нет игрока, что бы повторил стратегию Урсы?
— А думаете, это легко? Вы сделайте хотя бы одну приобретение, и вы поседеете. Я вот целый уже седой.
