Михаил автухов: «облигационный рынок жив благодаря долгам банковского сектора»
О сегодняшнем состоянии рынка публичного долга в Российской Федерации поведал Bankir.Ru управляющий директор банка ФК «Открытие» Михаил Автухов.
| Фото: Альберт Тахавиев, Bankir.Ru |
— На чем сейчас держится облигационный рынок России? Кому на данный момент несложнее всего завлекать средства посредством публичного долга, и облигации каких эмитентов оптимальнеена данный момент берут участники рынка?
— Во многом на данный момент отечественный долговой рынок еще жив благодаря банковским облигациям.
— До кризиса 2008 года банковские облигации были чем-то наподобие
— Вы правы, до кризиса 2008 года банковские долги были чем-то наподобие бумаг второго сорта.
— Ну, может, не так очевидно, но да – это был тот вид бумаг, каковые покупались с целью «сидеть в них» до самого погашения долга эмитентов либо чтобы отнести их при дефицита ликвидности в залог Нацбанку, в случае если облигации данного эмитента входили в ломбардный перечень ЦБ. Что изменилось за эти годы?
— Я занимаюсь не только банковскими бондами, но могу заявить, что на данный момент, в следствии кризиса 2008–2009 годов, на облигационном рынке остались лишь громадные большие заемщики из настоящего сектора экономики – и денежная отрасль, другими словами банки. Из-за чего банки остались? Финсектор – это отлично зарегулированная законодательством отрасль, с сильным регулятором – Нацбанком, другими словами эта отрасль фактически прозрачна и достаточно понятна инвестору.
До дефолта 2008 года инвесторы довольно часто брали бумаги компаний из менее понятных отраслей русском экономики, и в то время, когда разразился кризис, то портфельные управляющие очень сильно расстроились, мягко говоря, из-за реализовавшихся рисков. Кризис 2008 года самым ярким образом поменял структуру российского долгового рынка. Был фактически «вымыт» с рынка сегмент второго эшелона и всецело ушел третий эшелон, причем многие компании болезненно прекратили собственный существование.
До сих пор рынок в данной части не восстановился.
В случае если отыскать в памяти тот кризис, то Казахстан столкнулся с проблемой неплатежей заметно раньше, чем Российская Федерация, и кризис финансовой системы – главных казахских заемщиков, среди них и на интернациональном рынке, начался в августе 2007 года. Для России это был важный урок – о том, что развитие событий в Российской Федерации во многом повторит тот же сценарий, возможно и необходимо было осознать еще в 2007 году, задолго до сентября 2008 года, острой фазы кризиса в банковской совокупности.
Как раз остановку расчетов по операциям РЕПО на Столичной межбанковской валютной бирже (сейчас – Столичная биржа) и принято вычислять началом кризиса, в этом случае, неплатежей банков, по своим обязательствам. Одновременно с этим осознать, что такие громадные долги российские компании в принципе не смогут обслуживать, возможно было куда раньше, как минимум – за большое количество месяцев до сентября 2008 года.
— А вы-то сами это осознавали в 2007 году?
— В 2007 году это осознавали и опасались многие – кто видели происходящее в Казахстане. Но, увы, и многие эмитенты не могли осознать и, возможно, не захотели, что нужно своевременно остановиться, и наращивали долговую нагрузку, и многие инвесторы скупалидолги компаний, скажем так, вызывающей большие сомнения надежности, но с хорошей доходностью.
Кризис-то именно и явился следствием того, что компании уже не могли обслуживать взятые на себя долговые обязательства, это парафраз ветхой истины, что в то время, когда ты берешь взаймы – то берешь чужие деньги и на время, а отдавать приходится собственные и окончательно. 2008 год по большому счету во многом поменял рельеф всей глобальной долговой индустрии, во всем мире.
— Другими словами инвестора, приобретшего облигации банка, на данный момент так просто не «кинешь», как это частенько случалось с облигациями настоящего сектора в 2008–2009 годах?
— Одурачить технически, возможно, возможно фактически любого, было бы желание, а возможность задавшиеся целью отыщут. Подтверждением тому помогают иногда случающиеся скандалы и в более развитых с точки защиты прав инвестора Америке и Европе. Но доверие к банкам в денежной среде – больше, среди них и вследствие того что собственный собственного лучше знает.
Так как банки с банками трудятся ежедневно в повседневной судьбе. Отчетность по МСФО имеется у всех банков – в отличие от корпоративного сектора, снова же – рейтинги имеется у многих банков, к тому же к тому же уровень корпоративного управления в банковской среде в среднем более высок. И вдобавок и финсектору неизменно необходимы деньги, другими словами брать взаймы – это одна из баз деятельности банков.
Исходя из этого в случае если до кризиса облигации финсектора были мало в опале, то по окончании кризиса они заняли место более понятного инструмента, вызывающего доверие. Помимо этого, совокупность рефинансирования, сложившаяся в кризис, разрешает фактически любую облигацию банка дать в залог в Банк России и кроме этого взять под эту бумагу фондирование.
Плюс к этому банки лучше, чем настоящий сектор, знают, что такое денежный рынок, более мобильны и более с радостью платят премию. Это те предпосылки, каковые и помогли финсектору занять изрядную долю рынка размещений. Среди первичных размещений финсектор занимает 35–40%, а на данный момент и до 50% от всего количества рынка.
Наряду с этим облигации производят как большие банки, так и небольшие.
— А как возможно оценить ту премию, которую дают банки? И это премия к чему? К доходности, которую дает Министерство финансов по своим облигациям федерального займа?
— Скорее, это премия к доходности облигаций корпоративных заемщиков того же уровня надежности, что и банки. Банкам легче донести идея, что чтобы их бумаги пользовались популярностью, они должны чем-то различаться от вторых таких же бумаг, каковые выходят на рынок. А вот корпоративному заемщику тяжелее доказать, что легко за одно прекрасное имя их долги брать не будут, инвестору еще и доходность по облигациям нужна и ответственна.
Обычно познание приходит, в то время, когда размещение уже под громадным вопросом.
— Как это отразилось на профиле банков, каковые организовывают для других банков выпуск бондов?
— И в кризис, и до него и по окончании финсектор редко приобретал финансирование из бюджета – это было либо финансирование с рынка, довольно часто, до кризиса 2008 года, – с рынка международного, либо это было финансирование от Центрального банка. Исходя из этого и особенной борьбы за выпуск облигаций банков не было, и частному банку взять полномочие на размещение облигаций другого банка было легче.
Исходя из этого все частные банки, каковые проигрывали борьбу с государственными банками за корпоративный сектор, смещали фокус на выпуск бондов для банков. Так же сильный конек отечественной группы – то что мы деятельно трудились на рынке региональных облигационных займов. И для нас это два больших рынка , в которых одни из фаворитов. Но сейчас мы достигли заметных удач и в выпуске облигаций для корпоративных клиентов.
В группе «Открытие» показался Номос-банк (на данный момент банк «Денежная корпорация «Открытие»), а данный банк силен как раз своим корпоративным бизнесом. Не смотря на то, что болезни экономики остались во многом те же, и в ней по окончании 2008 года очень сильно увеличился вес государственного сектора, значит, и увеличилось влияние госбанков.
Однако большие корпоративные заемщики желают иметь максимально рыночный темперамент размещения, объективный взор на себя со стороны, и не во всем зависеть от кредиторов и крупнейших акционеров – другими словами страны. Исходя из этого и большие государственной компании также стараются забрать в число организаторов займа частные банки.
— К чему в итоге это привело? Как изменился рынок долгового финансирования?
— Могу сообщить про облигационный рынок в его динамике: 2008 год и частично 2007 год нам деятельно продемонстрировали, что российские компании были очень сильно закредитованы – речь заходит как про кредиты, так и про выпущенные облигации. А вот и в предшествующий 2007 году период долговая нагрузка росла – как в Российской Федерации, так и во всем мире. Кризис-то и стал реакцией на тот факт, что компании, выпустившие через чур много долга, уже не смогут по нему платить.
Кризис значительно изменил рельеф заёмщиков облигаций – и рынка инвесторов. Ну и инвестиционных банков, специализирующихся на выпуске облигаций. В случае если до 2008 года частные игроки во многом соперничали с государственными банками на этом рынке, то по окончании 2008 года государственные банки заняли весьма солидную часть рынка, а частных инвестбанков остались считанные единицы.
— Что помогло государственным банкам так переделить рынок размещения долговых бумаг?
— Денежный ресурс страны. А позже на денежный ресурс наложился и ресурс административный. Денежный ресурс – это недорогое фондирование, недорогое, если сравнивать с ценой кредитов в других банках. Ну и плюс тот фактор, что в конце 2008 года Национальный банк недорогими деньгами накачивал экономику как раз через государственные банки. Данный фактор быстро выдвинул государственные банки на лидирующие позиции.
А на облигационном секторе это сказалось так – по окончании кризиса с рынка ушли эмитенты второго и третьего эшелона, и остались на нем только громадные заемщики. А все большие заемщики в кризис и по окончании него рефинансировались только из госбанков, благодаря чему эти банки взяли и доступ к этим клиентам, и элемент влияния на них. Так как вопрос ставился так: «Желаешь, дабы мы снабжалитебя недорогими кредитными ресурсами?
Дай бизнес нам, среди них и полномочие на размещение облигаций». Достаточно легко в действительности. Так, они заняли целый живой рынок – все те компании, каковые по окончании кризиса трудились.
Сейчас значительную часть рынка занимают понятные заемщики первого эшелона – и финсектор.
на данный момент обстановка на рынке долга очень непростая. Большая часть облигаций выпускается с учетом того, что инвесторы должны иметь возможность дать эти бумаги в залог Нацбанку – в обмен на предоставление банку ликвидности. По причине того, что основной поручитель предоставления ликвидности на данный момент – это Национальный банк.
Задача организатора облигационного займа – выпустить бумагу с этими параметрами, дабы она попала в ломбардный перечень Банка России, а в противном случае на нее просто не найдется клиентов. Так как успешность займа – и для компании-заемщика, и для банка-организатора – определяется не только ставкой купона, доходностью облигации, но и спросом на бумагу.
— Но так как много раз звучали слова пенсионных страховых компаний и фондов о том, что им некуда вкладывать средства пенсионных отчислений и страховые резервы, что им необходимы долгие инвестиционные облигации с пускай не высокой, но стабильной доходностью на года – ну хотя бы лет на пять. Что-то государство делает в этом направлении?
— Увы, на данный момент обстановка сложилась так, что нужно выживать, и о развитии рынка пенсионных накоплений государство думает в меньшей степени, у него на данный момент пара иные задачи. Да и НПФы и страховые компании на данный момент не весьма активные клиенты ценных бумаг долгового рынка. Поступление пенсионных денег на рынок приостановлено, и до тех пор пока неясно, возобновится ли.
Инвестируются деньги от погашений либо обслуживания текущего долга, это маленькие цифры для рынка в целом. на данный момент данной проблемой возможно пренебречь.
— Сообщите, на данный момент, по окончании введения Россией сельскохозяйственных запрета и санкций на ввоз продуктов из Европы, возможно ли ожидать появления на рынке новых компаний из сельскохозяйственного сектора?
— Вы понимаете, у нас имеется один из клиентов, главной деятельностью которого есть рыбоводство. Действительно, он не совсем новичок, в обращении находится дебютный выпуск облигаций. Компания на данный момент чувствует себя прекрасно, приобретает интернациональный рейтинг, переходит в новую качественную категорию. Мы со своей стороны всячески помогаем в этом нашим партнерам.
Контрсанкции, вправду, некоторым образом увеличили цену на сельхозпродукцию на внутреннем русском рынке, но я бы не переоценивал их влияние. Кому-то, само собой разумеется, станет легче, но сельскохозяйственный бизнес во всем мире весьма специфичен, тем более в Российской Федерации. Сектор, как и вся русский экономика, по окончании 2008 года переживает сложный период.
Исходя из этого вала новых эмитентов из агропрома мы не ожидаем.
— Каких эмитентов в вашей практике возможно отнести к самым нестандартным?
— Мы делали два облигационных выпуска для микрофинансовой компании «Домашние деньги». В последних числахОктября 2014 года компания удачно прошла очередную оферту, другими словами период, в то время, когда держатели бумаг смогут предъявить их к погашению, не ждя наступления срока финиша обращения бумаги на бирже. Текущая экономическая обстановка в меньшей степени затронула сегмент высокодоходных облигаций, на котором, не считая бумаг «Домашних денег», никаких эмитентов, фактически, и не представлено.
В целом за последние 15 лет опыт был достаточно широким: я организовывал займы для производителей конфет, фруктов, рыбы, мяса, суперкомпьютеров, оптики, самолетов, машин, автобусов, танков, белья, логистических и транспортных компаний, сети и водоканала кинотеатров и еще многих вторых.
