Мусор под ковром
Неприятности русском финансовой системы, скорее, запрятаны, чем решены, считает занимаюший ранее пост главы ЦБ Сергей Дубинин. // Инесса Паперная,«Профиль» №44(647) от 30.11.2009 года
Денежная совокупность России пребывает в состоянии неустойчивого равновесия. Неприятности формально урегулированы, просроченные кредиты пролонгированы, но в действительности нехорошие долги некуда не убежали и представляютопасность для стабильности финансовой системы. Платежный баланс хороший, рубль укрепляется, но наряду с этим бюджет сводится с громадным недостатком… Что будет дальше?
Об этом в интервью Профилю рассуждает экс-председатель Центробанка, член правления ВТБ Капитал Сергей Дубинин.
— Сергей Константинович, стоит ли ожидать ослабления рубля? Так как, как мы знаем, понижение курса национальной валюты стимулирует экспорт.
— Кроме того не сильный рубль не формирует долгосрочной конкурентоспособности. Товары большой цене, но низкого качества не будут продаваться ни на внутреннем, ни на внешнем рынке — какой бы валютный курс вы ни внесли предложение. Фактически, кризис это продемонстрировал: девальвация рубля на 40% на рубеже 2008-2009 годов не стала причиной оживлению внутреннего спроса на отечественную продукцию — ни на потребительскую, ни на машинотехническую.
Исходя из этого рассуждать о конкурентоспособности возможно с позиций оптимизации затрат, качества производительности продукции и повышения труда. Валютный курс воздействует лишь на финансовые потоки кратковременного капитала, на платежный баланс. Сейчас у нас сильный платежный баланс за счет стабильного экспорта и падения импорта. Экспорт у нас сырьевой, импорт был машинотехнический и потребительских товаров, включая машины.
Но импорт свернулся, как оценивают специалисты, процентов на пятьдесят, а экспорт остался — возможно, не в большом количестве, но достаточно крепким. Исходя из этого при сохранении для того чтобы платежного баланса направляться ожидать лишь предстоящего упрочнения рубля.
— Эта тенденция сохранится на долгое время?
— Поменять обстановку может резкий экономический подьем в целом, требующей громадного количества импорта, в первую очередь, машинотехнического, и притока финансового капитала в виде инвестиций, среди них и зарубежного капитала. А это маловероятно в 2010 году. Или может сыграть роль падение экспорта: понижение цен на экспортные товары и спроса на них.
Это может случиться, вероятнее, лишь в следствии глобального падения производства во всем мире, что на сегодня кроме этого маловероятно. Исходя из этого в случае если забрать самый реальный сценарий, то нас ожидает постепенное упрочнение рубля. Это долговременный тренд — он продлится по крайней мере до следующего лета.
Позже в связи с сезоном отпусков, а он неизменно приводит к спросу на зарубежную валюту, и возможным оживлением экономики может начаться обратное перемещение — вероятнее, плавное и постепенное, без неожиданных падений рубля.
— А что будет с инфляцией?
— Инфляция у нас останется нулевой месяц к месяцу и может понижаться в пересчете на год лишь в том случае, если мы в один момент будем без шуток увеличивать инвестиции в стране. Финансовые цепочки, по которым проходит рубль во внутреннем обращении, должны быть долгими, а для этого нужна глубина экономики. Нужно, дабы деньги инвестировались в настоящие процессы и продолжительно обращались вне потребительского рынка.
Тогда мы будем идти верной дорогой. У нас же скорость обращения денег довольно большая, накопления не трансформируются в инвестиции и накопления. Исходя из этого неприятность и не сводится к валютному курсу, она значительно глубже — в структурном трансформации экономики, производительности, конкурентоспособности и инвестициях.
— Другими словами низкая инфляция сама по себе еще не благо для экономики?
— С моей точки зрения, это залог благополучия. Но иначе, мы знаем, что дефляция как таковая угрожает утяжелением долгового бремени. Если вы забрали кредит под 16% годовых, а инфляция будет на уровне 8%, то как вы станете отбивать проценты по кредиту? Данный вопрос на данный момент поднимается перед всеми.
Одно из ответов — поиск более недорогих кредитов. И те банки, каковые захотят увеличить портфель хороших кредитов, будут предлагать более недорогие займы: под 12%, быть может, кроме того и под 10% годовых. Так, в банковском секторе обязана обостриться борьба. В противном случае долги будут через чур тяжелыми. Это то, с чем борются ФРС США и Банк Англии — они борются с угрозой утяжеления долгов. На Западе не забывают 1930-е годы, в то время, когда эта неприятность загнала многие страны в депрессию.
Исходя из этого власти ведут политику накачки денег, выбирая из двух зол меньшее. Дефляция в этом смысле — такая же опасность, как и высокая инфляция.
— А как на данный момент у нас обстоят дела с кредитованием?
— Количество кредитования растет от месяца к месяцу, начиная с августа. В сентябре по отношению к августу было выдано на 0,7% больше кредитов. Не смотря на то, что, само собой разумеется, данный показатель укладывается в рамки статистической погрешности. Исходя из этого до тех пор пока возможно сказать о замершем рынке — обстановка не ухудшается, но и быстро не улучшается.
Это некоторый показатель длящейся стагнации экономики.
— В целом неприятность роста нехороших долгов осталась?
— Формально неприятность нехороших долгов отрегулирована, сроки кредитов в большинстве собственном пролонгированы. Так что угроза второй волны кризиса до тех пор пока нейтрализована. Но неприятность выполнения обязательств заемщиками не провалилась сквозь землю. По МСФО часть нехороших долгов в банковских активах образовывает около 20%, это еще не трагедия, но уже достаточно тяжелая обстановка. Как раз исходя из этого нужна рекапитализация банков.
Я неоднократно сказал, что нужно соглашение между финансовыми властями — Министерством финансов, ЦБ и главными банками, входящими в top-200, — которое бы разрешало кредитным организациям передавать на баланс дочерних структур самые сомнительные долги и не создавать под них резервы в течение пяти лет. Конечно, сейчас обязана будет вестись работа по реструктуризации кредитов — необходимо постараться их вернуть, реализовать и т.д., другими словами это не означает, что долги машинально спишутся.
И в один момент с получением возможности передачи долгов акционеры должны будут взять на себя обязательство инвестировать дополнительный капитал в банк из собственного кармана. Я разговаривал с рядом западных аналитиков: поверьте мне, неприятность везде решается одним и тем же методом. Нехорошие активы, открыто говоря, прячут: их переводят в более сложные активы, а на балансе виден второй инструмент, что адекватно не отражает цена нехороших долгов.
— Но в Российской Федерации банки также прячут нехорошие долги посредством различных схем.
— Так вот вместо этого я предлагаю легализовать озвученную мной схему.
— А как вы относитесь к идее формирования единого фонда нехороших активов?
— До сих пор никто неимеетвозможности решить проблему цены выкупа таких долгов. Глава МинФина США Тимоти Гейтнер не решился реализовать эту идею, не смотря на то, что законом она, по-моему, принята. Я не слышал ни об одной сделке. По причине того, что все знают — смогут прийти прокуроры и задать вопрос: из-за чего вы этому банку установили такую цену?
И ни один чиновник не захочет отвечать на данный вопрос. По причине того, что на таковой вопрос тяжело будет ответить. Либо необходимо проводить оценку имущества для того чтобы масштаба, что замучаешься платить оценочным компаниям, и снова же неясно, на кого возлагать эти затраты.
— А как по большому счету нужно стране учавствовать в рекапитализации банков?
— Такая схема была предложена кредитным организациям: государство производит облигации, банки их выкупают и пополняют ими капитал. Но желающих реализовать эту схему выяснилось мало. По причине того, что банк приобретает право зачислить эти облигации лишь в капитал первого уровня, а притока настоящих денег не приобретает. Если он производит акции и реализовывает их, то на балансе появляются живые деньги.
А тут на балансе отражаются ОФЗ.
— Но банки смогут кредитоваться под эти бумаги в ЦБ…
— Да, но данный процесс связан с определенными затратами; пологаю, что люди посчитали эти затраты и сделали вывод, что схема с ОФЗ для них непривлекательна. Реально оказать помощь банкам может схема, о которой я сказал: вывод нехороших долгов за баланс. В этом случае именно потребуется упрочнение капитала и, быть может, появится спрос на ОФЗ.
— Как верным было спасение больших банков силами АСВ, по сути, выкуп их огромных долгов за счет бюджета?
— Тут появляется встречный вопрос: а что бы было, в случае если б в тот момент власти допустили бы цепочку банкротств и началась бы паника? С моей точки зрения, все эти траты стоили того и были не напрасны. Был спорный момент, касающийся каждого конкретного банка, — не через чур ли дорого обходится его спасение бюджету? Но в целом логику управления ЦБ я осознаю. Паника появляется весьма скоро.
В следствии обрушения нескольких банков возможно было ожидать набега вкладчиков на все другие кредитные организации. Все бы начали снимать накопления, поменять их на валюту и прятать где придется. Вот этого отечественные власти удачно избежали.
— Сравнительно не так давно был совершён опрос, что продемонстрировал, что 63% граждан РФ держат собственные накопления в банках, другая часть населения так же, как и прежде не доверяет денежным университетам. Этими цифрами возможно гордиться или необходимо их стыдиться?
— Такие цифры лишь в динамике возможно оценивать. Все мы не забываем обстановку 1990-х годов, в сравнении с тем временем сегодняшний показатель — это достижение. По причине того, что тогда, кроме того в спокойные периоды судьбы, процент доверия банковской совокупности был очень низок. К тому же многие не рассматривали счета в банках как инструмент сбережений, люди снимали переведенные деньги и клали под подушку.
Но в обычной рыночной экономике охват взрослого населения банковскими одолжениями обязан составлять 90%, и в этом смысле сегодняшний показатель недостаточен. Не смотря на то, что в случае если учесть отечественную историю, то это весьма хорошо. И если бы банкам не помогли в кризис, то цифра была бы совсем вторая.
— Сейчас все отчетливее звучат беседы о необходимости создания новой резервной валюты. Каковы шансы на ее появление?
— Мы не можем сказать, что в этом замысле в последнии месяцы случилось что-то революционное. Резервную валюту не назначают голосованием на каком-нибудь совете безопасности ООН либо саммите G-20. Валюта есть резервной, если она объективно удовлетворяет потребности рынка по весьма широкому кругу операций.
Наряду с этим само доверие к ней должно соотноситься с доверием к соответствующей экономике. На протяжении кризиса все заметили: не обращая внимания на то, что экономика США стала центром кризиса, доверие к ней сейчас выше, чем к каждый экономике. Само собой разумеется, возможно рассуждать так: на данный момент значительно лучше выглядят страны с развивающейся экономикой, к примеру, Бразилия, Индия либо Китай, — у них длится экономический рост.
Но тот же Китай не желает сделать собственный юань свободноконвертируемым и перевоплотить его в альтернативу доллару для интернациональных расчетов. Да и по большому счету конструировать искусственно любую альтернативу доллару на данный момент достаточно тяжело. Сперва необходимо преодолеть кризис, а позже решать данную проблему. Так как нужно будет ответить на массу вопросов, а мы находимся в начале их дискуссии.
Так что я считаю, что в ближайшие 10-15 лет ничего не изменится, кроме того в том случае, если США почувствуют достаточно важную долларовую инфляцию.
ДОСЬЕ
Сергей ДУБИНИН начал карьеру в МГУ, где преподавал с 1976 по 1991 год, после этого перешел в аппарат президента СССР на пост экономического специалиста. В 1992-1993 годах — заместитель председателя Государственного комитета России по торгово-экономического сотрудничества с странами-участниками СНГ. В 1993 — 1994 годах — первый заместитель министра финансов, и. о. главы МинФина России.
В 1994-1995 годах — первый заместитель председателя банка Империал. С августа 1995 года — член правления РАО Газпром. В октябре 1995-го — сентябре 1998-го — глава центробанка РФ. С октября 1998-го — снова в Газпроме, в должности зампреда. В 2001 году стал участником правления РАО ЕЭС России, с 2005 по 2008 год — его финдиректор.
В осеннюю пору 2008-го вошел в Совет директоров ВТБ Капитал, где несёт ответственность за развитие связей с большими корпоративными клиентами в денежном и промышленном секторе.
