Роботы и люди
Заботы
Большое количество всякой чепухи говорится о безработице и роботах, и в большой степени самими экспертами по робототехнике. Дело в том, что те, кто создаёт роботы, не заинтересованы в том, дабы заострять внимание на вероятных проблемах занятости. Менеджеры со своей стороны обеспокоены тем, что рабочие уж через чур прекрасно осведомлены об этих проблемах, а исследователи через чур заняты собственной яркой работой, дабы большое количество думать о ее последствиях.
Никому из нас не нравится думать, что работа, которой мы заняты, может причинить вред людям, уничтожить их жизнь либо причинить страдание ближнему. Исходя из этого выработалась определенная тенденция преуменьшать ущерб от внедрения роботов и одновременно с этим подчеркивать долговременные глобальные пользы, каковые они смогут принести.
Такое отношение со стороны тех, кто в состоянии компетентно оценить возможные последствия роботизации, выглядит не совсем честным. Это кроме того более предосудительно, чем действия узкой элиты, которая «от имени весов» принимает решения и не оглашает наряду с этим возможных последствий. Не редкость, в то время, когда вправду в этом имеется необходимость, но внедрение роботов — не тот случай.
Маловероятно, что обращенные к необходимости применения у себя роботов, что может отражать только усилившееся внимание общественности к негативным социальным последствиям, каковые смогут появиться от для того чтобы применения.
Такое беспокойство о утрата людьми рабочих мест, честно говоря, запрещено всецело снять обеспечениями со стороны управляющих в том, что уровень занятости будет понижаться лишь за счет естественного сокращения по мере выхода работников на пенсию.
Такие соглашения практически лишь переводят проблему с уровня компании на национальный уровень— те, кто имел возможность бы раньше поступить на компанию на смену ушедшим на пенсию, сейчас таковой возможности не имеют. Они «теряют» работу, которую имели возможность бы взять.
Из-за чего это делают!
Решая для себя, вправду ли неприятности, каковые неизбежно сопровождают широкое использование роботов, однако перевешиваются возможными пользами, необходимо помнить, каковы же эти пользы, в чем состоят побудительные мотивы для применения роботов и из-за чего роботы относительно нежданно стали привлекательными. Эти темы уже обширно обсуждались на страницах данной книги, а экономические обоснования подробно рассматриваются в гл. 16.
Кроме этого, само собой разумеется, стоит не забывать, что рациональное ответ вышеупомянутых вопросов, возможно, будет очень сильно зависеть от того, кто принимает это решение. Граница, отделяющая «приемлемое» от «неприемлемого», носит условный темперамент, но обязана в определенной степени отражать положение арбитра.
Возможно, один из основных побудительных мотивов применения роботов появился по причине того, что цена рабочей силы очень сильно возросла в 60-е годы, в особенности на западе. В следствии эксплуатации и стоимость приобретения одного робота неспешно стала более предпочтительной для управляющих, чьи компании стремились сохранить конкурентоспособность. Вторая обстоятельство содержится в том, что в некоторых государствах, таких, как Япония, происходит постепенный рост недостатка рабочей силы.
В Японии население возрастает на данный момент приблизительно на 1,1 % в год, но по причине того, что все больше молодых японцев стремятся взять высшее образование, численность рабочих возрастает всего на 0,7 °/о в год. Кроме того те юные рабочие, каковые находятся в составе этого контингента, сейчас вычисляют такие работы, как покраска и сварка, «грязной работой», которую они не хотят делать. Рабочие с более большим уровнем образования проявляют отвращение кроме того к изучению работ в заводском цехе, полагая, что их образовательный уровень обязан оградить их от исполнения столь низменных работ.
Кроме того в государствах с улучшенной совокупностью массового образования, таких, как Англия, рабочие справедливо хотят забрать от судьбы больше, чем может дать им работа в качестве «прославляемых автомобилей». Может показаться парадоксальным, что кроме того во время высокой безработицы существует дефицит рабочих некоторых профессий, но сам факт существования солидного числа людей без работы не свидетельствует, что эти люди горят жаждой делать любую работу.
Для многих ясно, из-за чего выпускники школ время от времени скорее предпочитают приобретать пособие по безработице,чем взяться за работу, которую они вычисляют ниже собственных свойств. Довольно часто это возможно проявлением не лени, а гордости. Некоторым может показаться менее унизительным быть одним из безработных, чем вдыхать краску в покрасочном цехе, заниматься машинообраз-ным трудом на сборке каких-нибудь подробностей либо потеть над одними и теми же сварными швами в металлоцехе.
Нахождение без работы, само собой разумеется, возможно весьма унизительно, как мы разглядим позднее, но это вызывается такими факторами, как выпадение из определенной социальной группы, недочёт денег.
Некоторым нанимателям думается, что роботы показались именно вовремя, дабы заполнить те места, где люди не желают трудиться. Но во многих государствах отмечается недостаток квалифицированного ручного труда, и мы далеки от того, дабы вычислять, что это вызывается отказом рабочих занять места. Возможно, обстоятельство кроется в нежелании определенной части нанимателей обучать требуемый персонал.
Компании, само собой разумеется, имели возможность бы отразить данный довод, указав, что потому, что роботы смогут уменьшить количество неквалифицированной работы, делаемой квалифицированными работниками, эти люди имели возможность бы решать больше задач, требующих всех их свойств.
Считается, что третьей обстоятельством расширения применения роботов есть рост числа законодательных осведомлённости и документов о безопасности и здоровье на фабриках. Роботы смогут заменить рабочих на рабочих местах с токсичными испарениями, физической опасностью и чрезмерной температурой. Подобным же образом раздаются (по крайней мере в некоторых государствах) требования необходимости получения большего удовлетворения от работы.
Роботы смогут в полной мере действенно употребляться для исполнения самые монотонных операций, и наряду с этим они не становятся «отчужденными», не отсутствуют по утрам в понедельник либо просто не тупеют. Однако разные изучения, совершённые компанией «Фольксваген» (ФРГ), университетом Карнеги-Меллон (США), породили сомнения относительно возможности применения роботов для повышения удовлетворения трудом оставшейся рабочей силы. Установлено, что на практике стресс довольно часто кроме того возрастает.
Социальные нюансы
Япония — всемирный фаворит в применении роботов, и одновременно с этим уровень безработицы в ней один из самых низких. Однако уже в 1981 г. в редакционной статье «Джапан экономик джорнал» говорилось: «На данный момент большинство населения, по-видимому, поддерживает внедрение роботов, считая, что использование роботов окажет малое влияние на масштабы безработицы.
Но не обращая внимания на такое благоприятное отношение, неприятность содержится в том, сохранится ли окончательно эта благоприятная ситуация для применения роботов. Это зависит от темпов неспециализированного роста поизводства в будущем, но возможно с уверенностью заявить, что в долгой возможности японская экономика будет всегда терять свойство поглощать рабочих, вытесненных роботами».
На данный момент роботы используются достаточно мало (кроме того в Японии), исходя из этого их влияние на безработицу и другие социальные нюансы минимально. Ясно, что продолжительно так длиться неимеетвозможности. Объединенный профсоюз рабочих автомобилестроителей США сказал, что введение 85 покрасочных роботов на 18 фабриках компании «General Motors» стало причиной ликвидации 211 рабочих мест (практически 12 человек на одного робота)!
Компания «Форс Увриер» (Франция) подсчитала, что один робот ликвидирует 3 рабочих места, а финский альянс металлистов дает цифру 3—5 рабочих мест. В изучении, совершённом в штате Мичиган в Соединенных Штатах, предсказывается, что в Соединенных Штатах к 1990 г. будет ликвидировано от 100 до 200 тыс. рабочих мест, по большей части в автопрома: около 40 % рабочих мест «провалятся сквозь землю» на покраске и 15—20%—на сварке.
В штате Мичиган, где кризис привёл к резкому сокращению производства в автопрома, громадные упрочнения направляются на то, дабы перевоплотить штат в центр изготовления роботов в Соединенных Штатах. В отчете штата продемонстрировано, что кроме того в случае если учесть все новые рабочие места, каковые будут созданы, то при успешном исполнении замыслов будет утрачено на 50 % больше рабочих мест, чем создано снова. В будущем изучении, совершённом под управлением Дональда Смита, директора отделения индустриального развития Мичиганского университета, предполагается, что число рабочих, конкретно замещенных роботами, к 1990 г. составит 7%, но 88% из них будут снова трудоустроены в собственных компаниях, причем 63% из них будет заниматься роботами.
В изучении Коммерческого банка (Западная Германия) утверждается, что к 1990 г. на грани ликвидации будет пребывать около половины из 1,2 млн. рабочих мест на сборочных линиях в Германии, где любой робот второго поколения заменит от 5 до 10 рабочих. Роботы, помимо этого, будут делать более 90 % работ по покраске и точечной сварке. Тем временем в соответствии с оценкам концерна «Фольксваген» роботы второго поколения будут делать 60 % всех работ в автопрома.
Лишь в одной Западной Германии из-за роботизации производства будет сокращено 200 тыс. рабочих мест.
Эти прогнозы, само собой разумеется, не проверялись. Однако они не обнадеживают тех, кто уже на данный момент без работы. Мало надежды и на то, что развивающиеся роботизированные фабрики опять примут к себе собственную ветхую рабочую силу. финансовый кризис, быть может, ускорил процесс создания пустынных производств, но многие уверены в том, что характерной изюминкой экономического подъема делается отсутствие роста спроса на рабочую силу.
В кризисное время подрывается сила профсоюзов, и исходя из этого существует возможность для администрации проводить трансформации в технологии производства без согласования с профсоюзами, в следствии чего еще больше значительно уменьшается число участников профсоюзов.
Новая революция!
В Англии в 1811 г., во время депрессии, было организовано тайное общество рабочих с целью разрушать новые текстильные станки, приобретавшие в тот период широкое распространение. Рабочие вычисляли их обстоятельством собственных бедствий. Первая вспышка бешенства случилась в Ноттингеме и была вдохновлена действиями текстильного рабочего по имени Нед Лудд, что за 30-летний период до этого разнес собственный станок вдребезги. Появившееся перемещение начало называться перемещением луддитов.
Потом важные луддистские бунты случились в разных регионах, в особенности в Йоркшире, в то время, когда было убито большое количество людей, уничтожены фабрики и пара мятежников были преданы суду и казнены. Один оппортунист, кузнец по имени Энок Тейлор, делал как станки для фабрик, так и кувалды, которыми мятежники их разбивали! Из этого и луддистский клич: «Энок сделал их—Энок и разобьет!» Но в случае если промышленная революция, которая началась в Англии примерно в 1760 г., имела возможность вылиться в таковой драматический мятеж, вправду ли сравнима с ней робото-техническая революция?
Промышленная революция оказала воистину необычное влияние на образ судьбы тех, кого она коснулась. Лишь за 90-летний период, к 1850 г. Англия из аграрной страны, в которой около 70 % населения жило в сельской местности, превратилась в промышленную страну, где лишь 10 % населения (которое к тому времени удвоилось) было занято в сельском хозяйстве, а более половины жило в больших городах и новых малых.
Число городов с населением более 50 тыс. человек увеличилось за тот же период с двух (Эдинбург и Лондон) до 29. Громадные мануфактурные города появились на Севере: Лидстол стал центром суконного производства, Манчестер — центром хлопчатобумажной индустрии, в Бирмингеме производились станки. Ливерпуль стал большим портом.
Британия давала 70 % всемирный добычи угля, 70 % производства хлопчатобумажной ткани, 50 % металлоизделий и 40 % стали.
Уже появился новый дух жестокости, движимый «экономической необходимостью». Взаимоотношения между нанимателем стали и рабочим более резкими и обезличенными. Не смотря на то, что и случились кое-какие улучшения в материальном положении рабочих, они были более чем перекрыты возросшей угнетением и эксплуатацией. Бывшие ремесленники стали обслуживать станки, забравшие у них радость труда а также угрожавшие забрать средства к существованию.
Потому, что применение энергии пара еще больше увеличило производительность труда, возросло и число вытесненных с рынка ремесленников, занимавшихся ручным трудом. Во многих случаях скорее пылающее чувство несправедливости от невыносимых условий труда, чем иррациональное либо близорукое сопротивление прогрессу толкало умиравших с голоду людей к попытке и восстанию замедлить технический прогресс.
Уже к 1840 г. около 50 % рабочей силы Англии было занято в так называемых вторичных отраслях производства — в обрабатывающей, горно-добывающей индустрии, постройке. Спустя практически полтора столетия лишь около 40 % трудового населения в Англии занято во вторичных отраслях производства, пара процентов — в первичных отраслях: сельском хозяйстве и рыболовстве, тогда как практически 60 % населения трудится в сфере одолжений, которую время от времени именуют третичной сферой производства — в ведомствах, магазинах и т. д. Будет ли эта последовательная тенденция перехода рабочей силы с фабрик в сферу одолжений драматически ускоряться роботами и будет ли влияние данной революции таким же большим, как влияние первой промышленной революции?
Вероятны три ответа. Кое-какие уверены в том, что темпы и размах изменений преувеличены. Увеличение удельного веса сферы одолжений в экономике — не революция, а постепенный эволюционный процесс, еще один этап в развитии публичного производства, сравнимый с другими процессами, происходившими ранее.
Данный довод позван ссылкой на обширно распространенное в 50-х годах вывод, что автоматизация приведет к стремительным и фундаментальным переменам в обществе, чего еще не случилось.
Вторая (противоположная) позиция содержится в том, что в действительности происходит переход от стадии индустриального общества к постиндустриальной стадии. Приверженцы данной точки зрения уверены в том, что в будущем нам потребуется приблизительно такая же часть всей рабочей силы для производства товаров, сколько на данный момент занято в производстве продуктов питания (около 5 %). Все оставшиеся 95 % будут трудиться в сфере одолжений, многие из них будут заняты хранением, распространением и обработкой информации.
Утверждается, что в таком обществе две функции труда — снабжать выпуск продукции и давать доход, возможно, будут поделены; широкое распространение возьмёт досуг, а работа станет второстепенным и случайным отклонением.
Третья позиция исходит из того, что мы находимся на данный момент в середине революции, но предсказывается полный развал общества. Приверженцы данной точки зрения утверждают, что широкая безработица приведёт к, каковые приведут к появлению и свержению правительства какого-либо вида диктатуры, из которой благодаря революции появится упомянутое выше постиндустриальное общество. Ясно, что никого из трех упомянутых точек зрения нельзя проверить.
В конечном итоге события, возможно, будут развиваться в рамках этих трех крайностей, но отвергать любую из этих точек зрения как совсем неосуществимую воистину тяжело. С того времени как роботы были в первый раз применены, люди интересовались, какую реакцию они позовут у рабочих, и волновались, не приведут ли они в следствии к неолуддистской реакции.
В некоторых случаях это и происходило. Численность роботов еще мала, так, реакция на их внедрение соответственно также была не сильный, и необходимо подчернуть, что большинство фактов, дающих предлог для тревоги, носит анекдотичный темперамент. И все же кое-что происходит… Кое-где роботы ломаются при таинственных событиях, и никто не волнуется, дабы их заменить.
В некоторых случаях на ранних этапах применения роботов в Соединенных Штатах, к примеру на фабриках корпорации «Форд Моторс», рабочие сначала роботы, пока не обучились их осознавать. Спустя два года, в то время, когда роботы ломались, рабочие вешали на них таблички с надписью: «поправляйтесь!» Но на первых порах на фабриках корпорации «Форд Моторс» слово «робот» воспринималось так очень плохо, что было нужно заменить его при общении с рабочими термином «универсальное передающее устройство».
Не страно, что профсоюзы всей земли весьма без шуток принимают вопрос автоматизации, не смотря на то, что практически не выступают против нее. По информации из официальных источников, в Западной Германии, к примеру, 53 % рабочих опасаются утратить работу из-за внедрения новых разработок, но профсоюз рабочих-металлистов ФРГ объявил, что необходимо перейти от оборонительной стратегии против рационализации к активной стратегии работы с новшествами.
Интернациональная федерация профсоюзов рабочих-металлистов объявила, что нет ни одного профсоюза, входящего в федерацию, что бы выступал против введения новой разработке как такой, но большая часть из них пристально следят за внедрением и развитием новых разработок. Одна из неприятностей, вызывающих беспокойство, содержится в том, что с внедрением роботов на долю людей смогут остаться еще более монотонные виды работ, чем до роботизации, даже в том случае, если неспециализированное число рабочих мест и не уменьшается. Эта неприятность обсуждается в следующей главе.
История упрощения операций
Разделение труда — очень древнее дело, восходящее к тому времени, в то время, когда мужчины занимались охотой, а дамы собирали плоды и нянчили детей. Во время промышленной революции данный процесс был развит до той степени, которую в 1776 г. детально осветил Адам Смит в прекрасно известном описании изготовления болтов. Изготовлением каждого болта были заняты 10 человек, любой из которых отвечал лишь за часть работы.
Такое разделение труда имеет экономический суть для предпринимателя. Представьте себе соглашение, по которому любой из 10 рабочих делает операцию, не требующую квалификации, но на которую необходимо затратить 10 % времени, нужного для исполнения производственных операций, требующих квалифицированного труда.
В случае если любой рабочий делает все операции от начала и до конца, то °н обязан владеть высокой квалификацией и приобретать соответствующую оплату (скажем, две единицы в час). В случае если наниматель сейчас раздробит работу так, что 9 неквалифицированных рабочих (приобретающих лишь единицу за час) делают большая часть операций, а та часть работ, которая требует определенной квалификации, выполняется одним квалифицированным рабочим, то это разрешает сэкономить предпринимателю девять единиц в час.
Необходимо подчернуть, что в случае если зарплатабыла бы сдельной, то тогда осталась бы (в целом) одна сумма выплаченной заработной платы для обоих случаев. Предприниматель приобретает пользу не за счет улучшения технического оснащения производства.
Данный подход к организации труда, само собой разумеется, очень сильно упрощает операции, делаемые средним рабочим. Он достиг вершин собственного развития на производственных линиях Генри Форда. На них рабочий довольно часто делал фактически только одно перемещение: «Человек, что вставляет болт, не надевает на него гайку; человек, что надевает гайку, не затягивает ее».
Кроме того на современных фабриках рабочим довольно часто приходится делать совсем малосодержательные операции, не смотря на то, что кое-какие профсоюзы выступают против этого, как, к примеру, профсоюз рабочих-металлистов ФРГ, имеющий соглашение, по которому не разрешаются рабочие операции длительностью меньше 90 с. Однако подобные малосодержательные работы, против которых возражают люди, совершенны для роботов. Многие ощущают, что с приходом экономически действенных роботов у нас, наконец, показалась удобная возможность высвободить людей от таких видов работ, каковые им ни при каких обстоятельствах бы не следовало делать.
Потому, что разделение труда ведет к производственным операциям, неприемлемым для человека, они, развивая данный тезис, настаивают на том, дабы мы ускорили внедрение роботов с конечной целью достигнуть для того чтобы уровня автоматизации производства, в то время, когда рабочие были бы совсем не необходимы. В этом случае действие роботов на рабочую силу было бы, непременно, благоприятным.
Но имеется контраргументы. Во-первых, роботы вправду лишают людей работы (что будет рассмотрено позднее). Во-вторых, как утверждается, совсем не светло, потребует ли большая часть рабочих мест, появившихся в следствии внедрения роботов, более высокой квалификации, чем те, на которых сейчас трудятся роботы.
Довольно часто вся работа людей сводится к тому, дабы подать подробности роботам и забрать их у них. Так, малосодержательные производственные операции вправду передаются роботам, но подобные рабочие места появляются снова и рабочие чувствуют себя еще более обособленными, еще более подчиненными ритму автомобили и еще больше опасаются утратить собственную работу.
Помимо этого, потому, что рабочим все в большей степе-ми требуются навыки, основанные скорее на их аналитических либо логических свойствах, то постоянно существует опасность того, что такая обстановка может привести к поляризации между высоко- и низкоквалифицированным трудом. Это, само собой разумеется, неприятность, касающаяся всех новых областей автоматизации, таких, как, к примеру, автоматизация конторского труда, а не только робототехники.
Совокупность автоматизированного проектирования (САПР), к примеру, уменьшает соотношение между младшими и старшими чертежниками (кто в конечном итоге пользуется совокупностями). Такая техника разрешает намного лучше делать проект, сократив пара человек, что прекрасно для всех, не считая тех, кого выгнали с работы.
Робототехнические совокупности второго поколения начинают все больше превалировать, и влияние роботов в таких областях, как сборка, может, само собой разумеется, позвать еще более резкое сокращение занятости. А это лишь второе поколение…
Возвращаясь к проблемам упрощения операций, нужно все-таки дать ответ на поставленный вопрос: «Имеет ли это значение?» Многие обосновывали бы, что имеет. В 1979 г. в издании «Америкен мэшинист» сообщалось, что в механообрабатывающем цехе в Линкольне, штат Небраска, 28-летний Майк Вейли с интеллектом на уровне 12-летнего ребенка стал оператором механообрабатывающего центра с ЧПУ, по причине того, что его ограниченные свойства снабжали таковой усидчивости и уровень терпения, что разрешал ему бережно следить за работой станка и производимой станком продукцией.
Не смотря на то, что это всего лишь отдельный пример, но он характеризует уровень упрощения операций, что довольно часто присутствует на производстве. Но появляется все больше свидетельств того, что такие рабочие места пагубны как для работника, так и для компании в целом.
В дискуссии о занятости и о безработице кое-какие заявляют, что изучение последствий исполнения самых малосодержательных видов неквалифицированных работ говорит о том, что многие рабочие на таких рабочих местах образуют в обществе прослойку из деградированных, с сокрушенными надеждами, несчастных, физически нездоровых людей. Недостаточная заинтересованность в исполнении работы накладывает отпечаток на всю их жизнь и не разрешает им соответствующим образом обеспечить семью.
А вдруг это так, то упрощение операций не только расстрачивает человеческие свойства вместе с последующими утратами для индустрии, высказывающие мися в низком уровне мастерства, недочёте мотивации, текучести и абсентеизме кадров. отчуждение и Скука, появляющиеся в следствии усиливающейся примитивизации труда, наносят ущерб обществу и рабочему.
Экономический детерминизм
По-видимому, существует «задача робототехники»: либо осуществлятьроботизацию тем же методом, как уже начато, и так содействовать росту безработицы и упрощению операций, либо же вынудить промышленность развиваться в основном так, как раньше, в следствии чего все больше будет понижаться эффективность производства, пока целый бизнес не потерпит провал, что практически позовёт еще громадную безработицу. В случае если эта задача вправду существует, то единственным выходом из этого положения, по-видимому, может стать роботизация. Делать в противном случае — значит накликать еще несчастье и большую беду, чем те, каковые смогут случиться при внедрении роботов.
Для многих данный экономический детерминизм свидетельствует, что в случае если мы желаем сохранить конкурентоспособность на мировых рынках, то мы не можем позволить себе роскошь улучшать условия труда. Вправду, говорят, при помощи роботизации нужно еще больше уменьшать сферу применения квалифицированного труда в интересах увеличения эффективности. Отечественные действия определяются экономическими законами.
Современная обстановка появилась из-за ухудшения борьбы и, следовательно, представляет собой самый эффективный подход, так что это объективная необходимость, и каждая попытка применить другой подход с целью улучшения применения свойств человека привела бы к экономическим утратам.
Таковой довод появляется опять и опять в отношении вероятных негативных «побочных эффектов» новой разработке. Так, в 1956 г. Пауль Айнциг, говоря об автоматических фабриках, писал: «Желаем мы этого либо нет, но к автоматизации нам непременно нужно будет приступить. Нам приходится выбирать не между полной занятостью и автоматизацией, а между немедленной автоматизацией, сопровождающейся умеренной временной безработицей, и проведением автоматизации когда-либо в будущем, что неизбежно повлечет за собой угрожающий увеличение числа безработных, длящийся , пока мы в собственном техническом развитии не догоним отечественных соперников».
Спустя четверть века эти слова эхом отозвались в одном из докладов, где было записано: «Время от времени обосновывают, что Англия как нация стоит перед лицом настоящего социального выбора — или принять новую стать и трудосберегающую технологию страной с высокоэффективной экономикой, в следствии чего вероятно повысить колличество безработных, либо отвергнуть такую разработку для более трудоемких способов производства, применение которых свидетельствует и более низкий уровень зарплаты . Мы не верим в то, что это равноценные варианты.
Мы думаем, что величайшая угроза занятости в индустрии Англии исходит не от вытеснения рабочих автомобилями, а от предстоящего вытеснения отечественных товаров с мирового рынка, благодаря отечественных неудач в ценовой борьбе и низкого качества товаров. Главным причиной выравнивания положения есть внедрение современных способов производства».
. Такие призывы к экономическому детерминизму кажутся неоспоримыми доводами «холодного реализма»; но по окончании детального рассмотрения кое-какие люди начали подвергать сомнению их обоснованность. Во-первых, существует множество концепций эффективности при одной из интерпретаций этого термина, подчеркивается польза, которую принесет человечеству сокращение затрат труда, нужных для удовлетворения самых насущных потребностей, в то время, когда освобождается время для более приятных занятий.
Вторая интерпретация касается роста экономической эффективности производства отдельной компании, приводящего к увеличению конкурентоспособности последней. Эта интерпретация отличается от первой, по причине того, что интенсификация труда либо его разделение приведут к очевидному повышению эффективности, не смотря на то, что в одном случае при повышении затрат труда, тогда как в другом — при уменьшении заработной платы и сохранении затрат труда на прошлом уровне.
Третья интерпретация термина «эффективность» реализует тот же подход, что и вторая, но на экономическом уровне. В стране возможно повысить эффективность производства, в один момент производя больше товаров и сохраняя прошлее число работников, приобретающих прошлую зарплату.
Но, в случае если то же самое количество товаров выпускается меньшим числом рабочих, аналогия разрушается, потому, что, в случае если лишь эти рабочие не являются «чужестранцами», которых возможно послать к себе, их нельзя выслать из страны и они нуждаются в материальной помощи. Конкурентные позиции страны на мировых рынках исходя из этого определяются пределами вероятного падения жизненного уровня тех, кого выгнали с работы. Так, действенно применять роботы страна может лишь в том случае, если в один момент будет расти выпуск продукции и увеличится часть данной страны на мировых рынках товаров, чего, разумеется, не смогут добиться все страны в один момент.
В этих условиях увеличение эффективности, которого получает какая-либо одна компания, может наносить ущерб эффективности публичного производства в целом и подрывать конкурентоспособность национальной экономики. Так, узнается, что на этом уровне анализа, как обосновывают кое-какие, принцип экономического детерминизма, по-видимому, дал трещину, потому, что критерии, применяемые для определения «экономических утрат», через чур узки.
В большинстве случаев эти утраты рассматриваются лишь с позиций отдельной компании. Более приемлемым было бы пробовать максимизировать суммарный экономический выигрыш отдельных общества и компаний в целом. Это потребовало бы создания таковой новой техники, которая не оказывала бы негативного влияния на антропогенный фактор, не сковывала бы инициативу и в следствии имела возможность бы содействовать еще большему росту эффективности.
Все же кроме того и без неприятностей противоречивых интерпретаций понятия эффективности так же, как и прежде остаются значительные неприятности с экономическим детерминизмом. Может показаться очевидным, что по причине того, что борьба заставляет принимать разработку, дающую максимум прибыли, каждые трансформации, к примеру, в сторону улучшения условий труда должны соответственно ослаблять конкурентоспособность компаний либо стран, внедряющих такую разработку.
Но в более долговременной возможности это возможно не так. Доктор наук Говард Розенброк технологии и Манчестерского института науки подчернул, что в начале столетия поршневой двигатель зарекомендовал себя как самый удачный первичный двигатель в автомобиле. Позднее важные упрочнения были направлены на создание роторного двигателя, что сейчас обязан принимать участие в соревновании с поршневым двигателем, десятилетия создававшимся упрочнениями инженеров.
Кроме того на данный момент разработки роторного двигателя должны соперничать с разработками поршневого двигателя, на усовершенствование которого тратятся во всем мире многие миллионы фунтов. Прошлый успех поршневого двигателя и его прочное положение наносят ущерб формированию роторного двигателя, даже если он и представляет собой возможно лучшее устройство.
В свете таковой аргументации делается ясно, что в каждые времена разработка возможно далека от экономического оптимума, что возможно было бы достигнуть, если бы более ранние экономические ответы, рассчитанные на кратковременную возможность, были бы вторыми. В случае если создан последовательность кратковременных оптимальных прогнозов, любой из которых основан на кратковременных рыночных мыслях, то в полной мере возможно, что долговременная события будут намного хуже, чем имела возможность бы быть.
Но по причине того, что нет другого пути развития, с которым возможно было бы сравнить избранное направление, в любой конкретный момент может показаться, что по причине того, что современное состояние лучше прошлых, серия кратковременных оптимизаций обязательно приведет к оптимальному долговременному результату. На практике же второе (как бы «неоптимальное») ответ, принятое раньше, имело возможность бы привести к еще более желательному конечному результату. Суть содержится в том, что на данный момент, возможно, то самое время, в то время, когда необходимо принять такое ответ в робототехнике.
Неверный путь!
Давайте опять разглядим «задачу робототехники». При анализе всех вариантов вероятных действий, проводимом перед тем, как будет принято решение, нужно продемонстрировать, что задача вправду существует, т. е. что нет третьего пути. Доводы против подхода на базе экономического детерминизма к ответу «задачи робототехники» говорят о том, что в конечном итоге существует третий вариант развития, что его приверженцы назвали бы намного более предпочтительным, чем «пребывать между двух огней».
Сделано уже много разных предложений для выбора других подходов, но по большей части, по-видимому, имеется лишь две стратегии, каковые возможно принять для автоматизации: или техника создается чтобы заменить человека, или чтобы увеличить его возможности. Сейчас техника по большей части употреблялась чтобы заменить человека, и так скоро, как это экономически доступно.
Потому, что такая замена осуществляется на непривлекательных работах, как и во многих областях применения современной робототехники, то существует относительно маленькое расхождение во мнениях относительно желательности проведения данной замены. Но, поскольку роботы все в основном становятся талантливыми делать и такие операции, каковые не так уж неприятны для человека, то, как обсуждалось ранее, предмет спора совсем не делается более ясным, в особенности, в то время, когда кое-какие ро-бототехнические приложения заменяют человека не всецело, а лишь ставят его в положение, в то время, когда ему приходится делать немногие операции, с которыми сам робот не в силах совладать.
Относительно легко думать о том, как заменить человека, и страно тяжело постараться увеличить пределы его возможностей. Однако такая работа, к примеру, проводится в Англии доктором наук Говардом Розенброком. Его несколько пробует усовершенствовать эластичную производственную совокупность (ГПС), в которой станок «подчиняется» оператору. Создана несложная ячейка, складывающаяся из токарного станка с ЧПУ, робота и фрезерного станка.
Вместо того дабы программировать оборудование с ЧПУ посредством особого компьютерного программного устройства либо подходящей совокупности автоматизированного проектирования, программирование осуществляется методом запоминания действий оператора, в то время, когда он делает первую партию подробностей.
Данный метод в конечном итоге занимает значительно меньше времени, чем два вторых, в то время, когда программирование осуществляется до начала выпуска продуции и не требует проверки, новой перепроверки и исправлений. Помимо этого, достигается уменьшение времени программирования практически вдвое, а более стремительная наладка станков (которая при дистанционном программировании тормозит работу) разрешает еще больше сократить фактическое время, затрачиваемое на выпуск продукции.
Когда сделана первая подробность из партии, оператор может применить собственную квалификацию для составления графиков выпуска продукции. Возможно, в этом случае драгоценные ресурсы способностей и человеческого мастерства будут лучше употребляться.
Конечно, кое-какие смогут возразить, что в случае если компьютер, обеспеченный достаточным вводом сенсорных данных, может составить график работы завода лучше, чем человек (что, как многие полагают, уже вероятно), то, само собой разумеется, человеку нелепо пробовать выполнить эту задачу самому. В случае если в будущем ГПС будет вправду способна самопрограммироваться стремительнее и лучше, чем это может делать умелый рабочий (что кое-какие вычисляют в полной мере вероятным), то не есть ли нереальной не сильный надежда на то, дабы постараться поддержать статус человека?
До некоей степени это так. Но такие люди, как Розенброк, имеют в виду совсем второе. Само собой разумеется, сообщили бы они, компьютер, возможно, будет в состоянии составлять графики работы лучше, чем это может делать человек один, но не нужно сказать, что не имела возможности бы быть придумана такая совокупность, которая бы включала в себя и компьютер, и человека, которая была бы значительно лучше, чем совокупность, применяющая лишь компьютер.
Тут прямая аналогия с компьютерными совокупностями, созданными для помощи докторам в установлении диагноза,— никто не уверен в том, что доктор больше не нужен. Вправду, не смотря на то, что возможно высказать предположение, что покажется такая диагностическая совокупность, с которой сможет трудиться несложный техник, но без докторов появились бы значительные неприятности с углублением познаний в области медицины.
ваются компаниями и открыты для всех временно выгнанных с работы рабочих. Особые соглашения были заключены с этими компаниями, как «Форд», «Интернейшнл Харвестер», «Мэк Траке». Компания «General Motors» организовала программу обучения ценой 10 млн. долл., оплачиваемую совместно со штатом Калифорния для 8400 рабочих, выгнанных с работы в связи с закрытием фирм.
Беспрецедентное соглашение было заключено компанией «Ниссан мотор компани» в Японии, в соответствии с которому ни один работник не будет выгнан с работы благодаря технических новшеств с обеспечениями против понижения в должности либо уменьшения заработной плата в том месте, где нужен перевод на другую работу.
Как показывают приведенные примеры, между предпринимателями и рабочими вероятны соглашения о взаимоудовлетворяющих обеспечениях, с тем дабы цели компании имели возможность бы быть достигнуты без сокращения и увольнений заработной платы. Но единственной очевидной дороги в робототехническое будущее не существует.
