Василий симчера: лукавы не цифры… лукавы люди
Интервью с Президентом Международного Банка «СЕНАТОР» Василием Михайловичем Симчерой. // Павел Кравченко. Издание Портфельный инвестор № 5/2007
Интервью с Президентом Международного Банка «СЕНАТОР», Директором НИИ статистики Федслужбы национальной статистики, вице-президентом Русском академии экономических наук, заслуженным деятелем наук РФ Василием Михайловичем СИМЧЕРОЙ.
Кто сообщил, чтостатистика – самая неинтересная наука в мире и ею смогут заниматься лишь зануды и крючкотворы? Павел Кравченко встретился с большим экспертом в данной области, что к тому же был увлеченным ценителем большого мастерства, человеком, на которого похож Роберт де Ниро, и определил как, применяя факторную модель статистического анализа, спасти мировую экономику от кризиса, из-за чего у голодной страны не должно быть стабфонда и что можно считать подлинным мастерством.
С известным ученым-экономистом Василием Михайловичем Симчерой меня связывает долгая дружба. Сложно в одном интервью передать всю глубину личности этого человека, — автора немыслимого количества фундаментальных научных трудов, имя которого с молодых лет вошло в большие энциклопедии, знания которого замечательны, трудолюбие неиссякаемо, вера в созидание неистребима. Человека, труды которого знают и коллекционируют ведущие библиотеки всей земли, человека, что в 2006 году был признан одним из самые известных отечественных ученых-мыслителей и в числе 2000 вторых деятелей мира и избранных учёных включен Интернациональной библиографической ассоциацией (Кембридж, Англия) и Американским биографическим университетом (США, Северная Каролина) во широко узнаваемые энциклопедии «Великие мыслители 21-го века» и «Выдающиеся интеллектуалы 21-го века».
В большинстве случаев, мы избегаем в издании откровенных высказываний в чей-либо адрес, в особенности в то время, когда это относится знаменитостей, и не только сейчас здравствующих. Помимо этого, мое личное отношение к некоторым затронутым в интервью событиям и персонажам имеет противоположную оценку. Независимо от фактов, каковые не известны широкой общественности, многие события и герои прошлого таковыми и останутся в моей памяти.
Одна из обстоятельств, по которым мы публикуем интервью Василия Михайловича с малыми редакторскими поправками, содержится в том, что в Российской Федерации не так много людей, каковые смогут сообщить все, что они думают, причем обо всех. Большая часть современного общества играется в игру называющиеся «двойные стандарты». По моему точке зрения, Василий Михайлович страдает данной заболеванием в мельчайшей степени.
Помимо этого, человек, щедро одаренный природой и достигший в профессии звания мастера-энциклопедиста собственного дела, внесший большое количество нового и в мировую науку, и, в основном, русского, может себе позволить сказать то, что думает. Мой собеседник уверен в том, что свободен не тот, кто может не лгать и, следовательно, сказать правду, а тот, кто знает правду. А умный не тот, кто большое количество знает, а тот, кто продолжительнее всех живет.
Потому что лишь тот в действительности дает верный ответ на самый непростой вопрос философии судьбы: стоит либо не следует жизнь того, дабы ею так продолжительно дорожить. На всякий случай мне бы хотелось заблаговременно попросить тех граждан, каковые смогут посчитать себя задетыми за живое, очень сильно не расстраиваться и не подавать иски в суд.
Симчера Василий Михайлович – профессор экономики , доктор наук, настоящий член и вице-президент Русском академии экономических предпринимательской деятельности и наук, академик Инженерной академии РФ, директор НИИ статистики Росстата. Заслуженный деятель науки РФ с 60-ти лет, член Международного статистического университета.
Василий Михайлович управлял научные подразделения в Университете экономики всемирный социалистической совокупности и ЦЭМИ АН СССР, НИИ ЦСУ и Всесоюзном университете управления Госкомитета и проблем организации по науке и технике СССР. С 1991 года есть директором Интернационального университета инженерно-экономических изучений, активно учавствовал в работе и организации Всесоюзной статистической ассоциации, Международного статистического университета и других публичных академий и научных обществ.
В.М. Симчера управляет Ученый совет и Совет по защите кандидатских диссертаций при НИИ статистики, продолжительное время являлся главным редактором издания «Экономика. Предпринимательство.
Окружающая среда», участником редколлегии изданий «Вопросы статистики», «финансы и Экономика», «Статистика Украины» и других. Он принимал участие в выпуске изданий «Российский статистический ежегодник», «Российская Федерация в цифрах», «Малое предпринимательство в Российской Федерации», был помощником главреда 60-томного издания «Ученые записки по статистике АН СССР» (1965–1991 гг.) и 8-томного издания «Очерки по истории статистики СССР», специалистом ЮНИДО, участником совета экспертов Государственной думы, помощником главы Научно-методологического совета Госкомстата России.
Василий Михайлович создатель более 50 публикаций и фундаментальных 500 книг по теории эконометрики и статистики. Более 70 его учеников получили степень кандидата и профессор . Сейчас В.М.
Симчера опубликовал 9 и подготовил к печати 3 новые фундаментальные книги: «Энциклопедия статистических публикаций (Х–ХХ вв.)» (2001 г., в соавторстве), «Денежные и актуарные вычисления» (2002 г.), «Введение в денежные и актуарные вычисления» (2003 г.), «Организация национальной статистики РФ» (2004 г., в соавторстве), «Учебник по статистике» (2005 г.), «История развития балансовых работ в Российской Федерации» (2006 г.), «Экономическое Развитие России за 100 лет. Исторические последовательности» (2006 г., два издания), «Нравственная экономика» (2006 г.), «Способы многомерного анализа статистических данных» (2007 г.) г., «Экономическое Развитие России за 200 лет» (2007 г.), «Энциклопедия статистических терминов» (2007 г.).
Василий Михайлович Симчера увлекается архитектурой, постройкой, изобразительными искусствами, шахматами, хорошей музыкой, в особенности произведениями Пуччини, Листа и Вагнера. есть заслуженным деятелем науки России, рыцарем ордена св. Николая Чудотворца.
Жизненная философия Василия Михайловича: вера в разум и правосудие, любовь к внукам и детям, неприязнь к лжи и лени, трусости и презрение нерешительности, надежда на справедливость и милосердие, максимализм в труде.
– Василий Михайлович, отражают ли статистические показатели подлинное положение вещей в Российской Федерации? Лично у меня имеется сомнения, в особенности в объективности показателей инфляции.
– В категориях цифр уровень инфляции в Российской Федерации, измеряемый какиндекс потребительских цен, в 2006 году оценен в 8,5%. В конечном итоге же уровень инфляции у нас большое количество выше. Оценки для того чтобы рода систематически искажаются. И происходит это по двум обстоятельствам.
С одной стороны, инфляция у нас понимается урезанно. Она приравнивается к росту потребительских цен, в то время как в действительности расчет обязан вестись по обратному индикатору индекса потребительских цен (ИПЦ). В случае если ИПЦ образовывает 1,2, т.е. его прирост образовывает 20%, то прирост инфляции равняется 1 — 1/1,2 = 0,167.
Следовательно, дополнительная эмиссия денег должна быть равна не 20, а 16,7%. В случае если запустить 20%, как это делают соответствующие национальные работы, то денег в обращении на 3,3% будет больше, чем направляться, и тогда дополнительная инфляция в следующем году будет инспирирована одним этим непониманием.
Выпустить в обращение 3,3 % дополнительных денег – это чрезмерно, это, в сущности, вызвать в будущем году инфляцию на эту величину лишь только из-за разного понимания правил самого счета. Ясно, что существующему недоразумению направляться положить финиш: модуль роста и модуль инфляции потребительских цен – это неизменно две различные размеры. И следовало бы утвердить данный факт в качестве стандарта в каком-то законодательном порядке, как это сделано в других государствах мира.
Более того, у нас следовало бы утвердить это положение не только в понятийных, но и в процедурных категориях, т.е. утвердить стандарт счета как для индекса потребительских цен, так и для индекса инфляции. И тогда у нас недоразумений по этому поводу будет меньше. Это первый источник искажений уровня инфляции.
Второй источник касается репрезентативности самого счета. Вычислять инфляцию так, как вычисляет Росстат, непременно, возможно. И большая часть государств так совершает. Для счета инфляции в Росстате существует соответствующая методика, в которой более 200 страниц текста. В том месте обрисованы все процедуры, с охватом в годичном исчислении более 1000 товаров-представителей.
И с данной точки зрения к самой методике придираться нечего. Тут возможно предъявить только дополнительные технические или методологические требования, каковые будут носить темперамент корректирующих, но принципиально не меняющих положение дел. В этом смысле то, что делает Росстат, правильно и подлежит акцептации.
Но не по большому счету, а только в части индекса потребительских цен, что отражает то, что отражает – динамику комплекта факторов, весов, услуг и товаров.
В старину, в то время, когда обращение шла о том, дабы применять данный индекс для измерения цены судьбы, он так и именовался – индекс цены судьбы (ИСЖ), либо индекс прожиточного минимума. Сейчас индекс прожиточного минимума в Российской Федерации не рассчитывается, а в Советском Альянсе он считался и воображал собой тот же индекс потребительских цен и услуг, распространяемый на то, что по минимуму должен иметь любой человек (либо любая семья), дабы выжить.
К исчислению этого индекса следовало бы возвратиться. Он был бы по охвату более узким, чем индекс потребительских цен, и отражал бы то, что происходит с стоимостями той группы товаров, каковые входят в так именуемую потребительскую корзину. Ясно, что индекс цены судьбы будет различаться от индекса потребительских цен. Как ни необычно, данный индекс в Российской Федерации в течении всех 15 лет реформ выше, чем индекс потребительских цен.
Из-за чего? По причине того, что ИСЖ включает лишь те товары, каковые обязательно являются товарами самого широкого потребления. И это ясно, потому что в силу предложения закона и действия спроса (равно как и в силу действия еще более твёрдого закона Хикса) – цена тем выше, чем выше спрос. Как мы знаем, что громаднейшим спросом пользуются самые простые товары широкого потребления, причем далеко не высшего качества и достаточно примитивные.
И цены на эти товары (раз спрос растет) непрерывно растут. Закон Хикса дает ответ на вопрос, из-за чего с повышением цен спрос потом увеличивается. Ответ несложной: по причине того, что потребитель опасается еще более большого роста цен на те товары, к каким он в массовом порядке проявляет интерес. Это необычная борьба потребления, и она порождает так называемый эмерджентный эффект, т.е. определяет масштаб потребления. Исходя из этого цена, к сожалению, растет, а не понижается.
А в кругу этого масштаба потребления (либо широкого потребления) именно находятся те товары, каковые наполняют корзину. Вот и все объяснение.
Вторая часть закона Хикса растолковывает, из-за чего с понижением стоимостей спрос понижается. По причине того, что потребитель ожидает распродаж. Особенно пытается преуспеть так называемая элита – самая умная и самая «жадная» часть населения во всем мире.
Она не сущность, а имитация достатка, она не есть, а слывет элитарностью. Закон Хикса тут гласит, что с уменьшением стоимостей спрос понижается вследствие того что данный сорт потребителей ожидает еще большего понижения в будущем. Оптимален отечественный мир: имеющий большое количество, платит меньше, а имеющий мало – все больше.
Так как в действительности, чем громадным спросом пользуется товар и чем скорее он попадает в категорию широкого потребления, тем стремительнее на нем появляется клеймо ускоренного повышения цен.
Чудовищность обстановки пребывает в том, что социальное государство (а отечественное государство, по крайней мере, желает быть таковым) пытается к тому, дабы брать под защиту бедных и беднейших, создавать защитные механизмы для этого, но оставляет механизм щадящей инфляции в разряде деклараций и пожеланий. На практике же допускается постоянный опережающий рост цен на товары широкого потребления и заниженный рост цен на товары, потребляемые зажиточными и богатыми слоями населения.
Следовательно, государство действует вопреки своим же декларируемым целям. Эти за последние 9 из 15 лет убедительно и конкретно подтверждают мои слова. Цены на товары для бедных и инфляция по этим товарам – самая высокая.
Инфляция для зажиточных – умеренная, а для богатых – мельчайшая. Вряд ли это возможно разглядывать как умысел. Это, скорее (по хромому классику), недоразумение: желали как лучше, а оказалось, как неизменно.
А что же отечественная статистика? Уходит от ответа аналогичных задач, скрывает правду? Она делает то, что может. В рамках собственных целей и возможностей статистика отвечает на вызовы времени открыто и добросовестно.
И наряду с этим справедливо отвергает приписываемые и навязываемые ей извне невыполнимые функции. И вот в этом смысле отечественная национальная ее показатели и статистика отражают то подлинное положение вещей, каковые входят в круг ее прямых и компетенции обязанностей, и по праву не отражает то, что не входит.
Недоразумения происходят в том месте и тогда, где и в то время, когда одни цели и показатели подменяются вторыми. Ясно, что эти процессы, в большинстве случаев, не имеют отношения к опытной статистике, но вменяются ей невзыскательной публикой как что-то само собою разумеющееся. И без того поступают не только в Российской Федерации.
Предвзятое отношение к статистике, как злому орудию сокрытия правды, берет верх над самой правдой фактически везде. Я не желал бы выступать апологетом статистики, поскольку желаю оставаться в рамках объективного изыскателя статистических цифр и объективного же потребителя этих цифр.
В этом замысле статистика – как предмет наблюдения и инструмент счёта – достаточно корректна в Российской Федерации. И она улучшается, ей незачем ухудшаться. Она возможно недостаточно хорошей только в силу скудной материально-технической базы, а не вследствие того что реализует какие-то целевые установки, а также заказные. Неприятности отечественной статистики не в том, что она не желает, — она просто не может быть лучше.
Она все еще не может выступать полноправным и замечательным орудием преобразования отечественного общества во всем его многообразии. В это же время все ожидают как раз этого. И таковой она в действительности должна быть!
Общественность обязана бы ей оказать помощь. Прекрасно бы в это дело вовлечь не 28 тысяч, а хотя бы 280 тысяч, а значительно лучше – 2,8 миллионов человек. Тогда положение заметно изменилось бы.
Не пинать нас нужно, а реально помогать столь нужной национальной работе.
Не все доморощенные оценки и хреновые цифры, каковые понапридумывали всякие в том месте лукавые сомнительные доброжелатели и журналисты в условиях разгула гласности, необходимо приписывать статистике. Это – домыслыю А вернее было бы сообщить – недомыслие. Пускай это останется на совести авторов.
направляться не забывать, что имеется национальная ее цифры и статистика, а имеется заказные цифры, каковые продуцируются в противовес им. Редко кто дает себе труд задуматься над этим. Все вульгарно валится на статистику.
в наше время каждый арифметический счет, подчас любая числовая запись считается статистикой, в то время как в действительности статистика – это тот первичный учет, те трудоемкие наблюдения и те капиталоемкие цифры, каковые получаются в следствии данной массовой, неброской, но нужной работы. Они попросту не под силу одиночкам, которых тьма и каковые так легко выдают собственные доморощенные расчеты за статистику, а подозрения и догадки – за высшее откровение.
Я считаю, что за прошедшие 15 лет статистика как самая конструктивная, дешёвая и познания окружающего и гибкая форма отражения нас мира сделала в Российской Федерации ход вперед. Она была высвобождена от тех пут, шаблонов и оков, которым так или иначе должна была следовать во время СССР. И в этом замысле она стала более открытой и дешёвой, с большое количество солидным числом степеней свободы.
Но нужной информации стало отнюдь не в десять раз больше, конечные результаты не намного лучше. Отечественная статистика в этом ее состоянии истощена, требует коренной подпитки. Она сейчас не располагает не только надлежащими техническими ресурсами, не только теми возможностями, которыми она располагала во время СССР, но, в первую очередь, не располагает тем той численностью и интеллектуальным потенциалом работников, каковые ей нужны.
Особенно не достаточно грамотных, молодых и здоровых экспертов. Помимо этого (и это, вероятно основное), она у нас не пользуется спросом, ей нужен рынок, огромный (корпоративный и национальный) спрос, массовый потребитель, а не провокации и бесконечные нарекания.
Но возвратимся к инфляции. До подлинного положения дел тут необходимо пробираться намного более деятельно и решительно. Оценки инфляции у нас воспринимаются очень противоречиво и обычно болезненно. Разумеется, для оценки инфляции более верно применять индекс-дефлятор ВВП, а возможно, и еще более широкий индекс, включающий фондовые индексы, индексы направлений валюты, изменение стоимостей по всем вторым видам рыночных пассивов и активов.
И тогда бы мы имели уже по-настоящему объективный, потом не требующий корректировки индекс инфляции.
Те индексы инфляции, каковые исчисляются и публикуются сейчас, постоянно могут быть скорректированы. Поменяйте комплект товаров-представителей, поменяйте веса и получите любой раз второй индекс потребительских цен, а за ним, как производную величину, второй индекс инфляции. И без того будет до бесконечности.
То, что делается сейчас, напоминает скорее какие-то учебные занятия, а не объективные оценки. В стране должна быть утверждена стандартная процедура измерения инфляции, не изменяющаяся в течении фиксированных периодов времени ни по комплекту товаров, ни по комплекту весов.
Фактически говоря, так инфляция и считается или банками, или федеральными статистическими работами и федеральными резервными совокупностями в развитых государствах, а также во всех государствах «громадной восьмерки» (не считая России). И нам бы нужно к этому безоговорочно присоединиться, в случае если мы вправду желаем иметь однозначные оценки динамики нашей жизни.
Удивлен, что в ходе перехода на стандарты ВТО об этом ничего не говорится, и статистическая работа ВТО ничего на данный счет не требует. Раз мы сделали инфляцию центром измерения экономических взаимоотношений, а самое основное – регулятором уровня судьбы (особенно бедных), то тут мы должны быть большое количество более правильными и честными. Корректировать пенсию на 8,5% в 2006 году, в то время, когда индекс инфляции для бедных в этом же году превысил 17%, – это несправедливо. И весьма стыдно.
Стыдно так в сущности обманывать и в действительности обирать бедных. И наряду с этим выдавать подобные действия за благо.
Словом, — измерения инфляции, как и большая часть вторых экономических измерений, у нас остро нуждаются и потому настоятельно требуют оздоровления и очищения.
Осознавая вызовы времени и фактически отвечая на них, Росстатом в 2005 году была создана, а Правительством РФ в 2006 году утверждена Федеральная целевая программа «Развитие национальной статистики на 2007-2011 гг.», предусматривающая возможность конструктивного ответа обсуждаемых вопросов. Дело осталось за воплощением данной программы в судьбу.
Применительно к измерению инфляции это будет означать, что мы, наконец, обеспечим субординацию разных индексов инфляции и выйдем на однозначные их оценки. Сейчас же имеем то, что имеем: путаницу в понятиях, недоразумение в счете, разнобой в оценках.
В стране неимеетвозможности сберигаться до бесконечности положение, в то время, когда в зависимости от политиков и вкусов экономистов в качестве измерителей инфляции в один момент употребляются и индекс потребительских цен (ИПЦ), и индекс-дефлятор ВВП (что в 2–4 раза выше, чем индекс ИПЦ), и индекс стоимостей производителей (еще одна величина, по модулю кроме этого значительно хорошая от индекса-дефлятора), и, наконец, индекс цен на отдельные категории товаров, капиталов и услуг, что не корреспондирует трем вторым. К тому же не может быть так, дабы на систематической базе ИПЦ за последние годы прирастал всего на 8–15% в год, а индекс стоимостей-производителей, что имеется предтеча индекса потребительских цен (индекс стоимостей производителей в этом году – это тот же индекс стоимостей потребителей в следующем году) прирастал на целых 20-30% в год.
Лаг в росте само собой разумеется, имеет значение, но не такое главное. Так как спрашивается, как же это возможно, что цена на муку и зерно на систематической базе растет на 30–40%, а цена на хлеб – лишь на 7–10%. Ясно, что одно с другим не сходится, ясно, что фактор дотаций и субсидий тут не причем, ясно, что это чистые погрешности в счете, величина которых неизменно больше, чем величина настоящих трансформаций.
Для того чтобы сорта недоразумения, само собой разумеется, недопустимы. Дело не должно сводиться к счету. Реально должны устраняться недоработки и методологические недоразумения, каковые делают сам счет неприемлемым и требующим коренного пересмотра.
Нам необходимы не эффекты счета, нам необходимо фиксировать и знать результаты настоящих трансформаций, происходящих в замечаемых явлениях.
– В чем принципиальное отличие в подходах западной статистики и российской?
– Главное отличие – русский статистика, не обращая внимания на перипетии и рыночные невзгоды, остается на позициях проведения целых наблюдений, старается собирать первичные эти по каждому из замечаемых явлений либо объектов. Западная статистика уже давно отказалась от первичных целых наблюдений и перешла на выборочные – или на опросы, или на обобщение материалов регистрации. К примеру, перепись населения у нас осуществляется как целое наблюдение, которое проводится методом личного обхода регистрацией и переписчиками ими тех данных, каковые входят в вопросник, на месте проживания каждого человека на протяжении личного общения с ним.
На западе уже давно (по окончании Первой Мировой) от личного заполнения и трудоёмкого обхода анкет отказались. Перепись в том месте – это, скорее, обобщение материалов регистрации соответствующих работ, занятых наблюдениями за теми либо иными процессами. В частности, перепись – это проверка материалов регистрационных записей муниципальных, миграционных и правоохранительных работ.
На протяжении переписи населения эти записи идентифицируются, вносятся в формуляры и, так все это оформляется как перепись населения. Мы думаем, что это суррогат. Сейчас так делают и у нас в части выборочного наблюдения за промышленными, сельскохозяйственными, строительными и любыми вторыми фирмами как юрлицами.
Однако русский статистика в основной собственной части и на сегодня остается более замечательной и более точной в этом смысле. Подчеркиваю: в смысле получения первичных данных. А статистика на 99% уже давно понимается, как наука получения первичных данных. Это тяжело, это затратоемко, но фундаментально. Элементарные же расчеты уже не считаются статистикой.
Обыватель это путает, принимая за статистику все. Вот его представление о статистике в наглядном виде: было населения в стране в 2006 году 143 млн. человек, прирост его за год (рождаемость минус смертность) 0,7%; умножу-ка я 143 на 1,007, возьму 144 млн. человек населения в 2007 году. Вот и вся статистика в представлении обывателя.
– Математика.
– Математика, но частенько как раз эту работу выдают в Российской Федерации за статистику. Ее хулят, порочат, говорят: «Как такому возможно верить?» Вправду, такому верить не только запрещено, но и вредно. Но статистика – это не то, в случае если мы говорим о настоящей статистике. Статистика – это трудоемкая, рутинная и во многом малозаметная работа, которая у нас еще, слава Всевышнему, ведется.
Вот в 2002 году мы совершили так целую перепись населения, а в 2005 году – перепись сельскохозяйственных фирм. Нас поучают, что мы расточительные, что это делается несложнее, методом проверки актов регистрации событий. Но эта простота – хуже воровства.
Так как вопрос не в том, как оценить неспециализированную численность населения в 2007 году. Статистический вопрос в том, как население в 2007 году распределялось по месту жительства, по профессиям, по возрасту, по благоустройству и т.д., а основное – как взять эти и подобного рода массовые эти, как обеспечить их достоверность. Обывателя это не касается, ему подавай готовые цифры.
А ведь статистика – это не цифры, статистика – это наука о том, как верно строить цифры. И начинается она отнюдь не с обобщения и суммирования, а с анализа замечаемых явлений, их расщепления на части, подобно тому как физики расщепляют на части атом, химики – молекулы, а генетики – ДНК. Суммирование, обобщение, синтез – это всего лишь конечная, и отнюдь не самая непростая фаза данной работы, на которую приходится, в большинстве случаев, не более 5-7 % неспециализированного ее количества.
Наряду с этим синтез в статистике – это не арифметическая, а неизменно алгебраическая сумма грамотно расщепленных частей замечаемых явлений. В противном случае говоря, это интеграл, приобретаемый в следствии продолжительных и сложных действий, которые связаны с группировкой и классификацией замечаемых явлений, исчислением относительных и средних показателей, индексов, двух- и многомерных показателей их связи и вариации. А ведь это отнюдь не арифметическая, но алгебраическая работа.
В это же время частенько эту работу приравнивают к арифметической, чем обедняют статистику, низводя ее до предмета примитивных занятий.
– Какой из подходов объективнее – отечественный либо зарубежный?
– В случае если брать инфляцию, то наиболее объективным будет подход, основанный на стандартном измерении инфляции по лекалам Статистической рабочей группе ООН, Интернациональной организации труда и лекалам ВТО. При, в то время, когда речь заходит о целых наблюдениях, – российский опыт предпочтительнее. Он более точный, более аналитический. По русскому опыту наблюдением охвачены тысячи и миллионы людей, по западному – тысячи и сотни. В случае если эта отличие не имеет значения, то дальше и рассуждать не о чем.
Что касается тщательности и качества выборочных оценок, то это зависит от качества и качества информации статистического интеллекта, что употребляется. По-видимому, выборочные всякого рода и оценки моделируемые оценки на Западе по качеству лучше, по причине того, что имеется возможность привлечь намного более квалифицированных исполнителей, в первую очередь благодаря хорошей оплате. У нас, как мы знаем, такие возможности отсутствуют и еще полвека будут отсутствовать.
– Объясните, прошу вас, с позиций статистики сложившуюся на данный момент обстановку. За последние 5 – 6 лет все сырье (нефть, газ, металлы) на Западе подорожало многократно, а зарплата фактически стоит на месте. Так как может вследствие этого инфляция на западе оставаться на уровне 2 – 3%, кроме того с учетом лага 6, 8, 10 месяцев (в производстве заберём 1,5 года) . Так как ясно, что она все равно имеет тенденцию к росту.
Значительная составляющая в себестоимости (40-50 %) – это все-таки материалы и сырьё. Если они становятся дороже, прибыль компаний уменьшается, значит, производители трудятся себе в убыток, но целый парадокс, что они еще и показывают хорошие денежные результаты. Получается, при остающихся на месте стоимостях, издержки растут, компании получают, количества продаж возрастают, эффективность прогрессирует.
Кто же остается в убытке? Потребители и два раза в убытке служащие и рабочие (один раз как производители дорогой продукции, а второй раз как ее главные потребители). Из этого механизм инфляции как объективная необходимость, через что с успехом снимаются все эти убытки.
– Как как раз? Дабы ответить на данный вопрос, необходимо строить факторную модель инфляции, включать в оборот значимые факторы (их будет набираться в зависимости от страны 20–30) и тогда искать уже связь между этими факторами. Поиск связи – это ранжирование замечаемых факторов по спирали, выстраивание их в ряд обратных связей и прямых, их объединение в группы, каковые детерминируют изменение стоимостей, издержек, социальных затрат, военных затрат и т.д.
Наряду с этим простые группировки тут неэффективны, потому, что речь заходит о доходах различных порядков и различных уровней. И исходя из этого необходимо строить спиралеобразную модель, а уже после этого искать объяснение связи замечаемых факторов. Высшим ходом тут будет построение развернутого потребителей и цен межотраслевого баланса производителей, изучение мобильной инфляции по цепочке, по переходам от оптовых стоимостей к розничным стоимостям для каждого из услуг и тех товаров, каковые попали в межотраслевой баланс.
Сейчас таковой баланс возможно строить при наличии хороших компьютеров и информации где-то на уровне 1000 позиций. Это громадная матрица. Раньше это возможно было делать на уровне 100 на 100 позиций. Я уже сказал о таинственном росте оптовых цен и цен производителей, при котором цены потребителей топчутся на месте или прирастают – на фоне большого повышения цен производителей – совсем незначительно.
Это несоответствие. И оно свидетельствует, что инфляция искусственно занижается.
Ранее мы говорили о России, но на Западе все те же беды. Инфляция употребляется и у нас, и других скорее как спекулятивный измеритель, а не подлинный регулятор. А на Западе – тем более. Но, как и фондовые индексы, и направления валюты.
Следовательно, инфляция в этом смысле делает некую функцию социального а также политического заказа.
Словом, инфляция искажается по одним и тем же соображениям, ограничениям и мотивам фактически везде. Исправлять тяжело, но возможно. В техническом замысле для этого, как я сказал, нужно строить межотраслевые балансы миграции либо эволюции стоимостей, каковые позволяют видеть, где, по каким позициям и в каких размерах происходят эти искажения.
В организационном замысле для преодоления аналогичных искажений требуется крепкая политическая воля, которой нет ни в одной современной стране мира. Другими словами должна быть организована системная работа по регулированию инфляции. А раз ее нет – на место цепочки системных связей ставятся догадки либо пустота, что порождает искажения, за каковые в конечном счете расплачивается народ.
– Поболтаем сейчас об и нфляции спроса и инфляция предложения. В каком они соотношении находятся реально?
– В причинно-следственном. Первична инфляция предложения либо инфляция производства. Инфляция на рынке потребления либо инфляция спроса – производны. Наряду с этим индекс инфляции на рынке производства если сравнивать с индексом инфляции на рынке потребления – неизменно выше и имеет темперамент опережающего роста. Спрашивается, куда испаряется отличие между этими индексами? Вопрос так как не только риторический.
Особенно на Западе, где благостная оценка прироста потребительской инфляции на 1-2 % в год сопровождается ростом инфляции издержек производства на целых 10-20 % в год. Что очень вызывающе большие сомнения и подлежит корректировке.
Вызывающе большие сомнения все. Объяснений большое количество, доказательств нет. Но объяснение возможно отыскать чему угодно, в особенности в теперешней «болтологической» среде. А мы, статистики, все-таки должны трудиться в категориях доказательств. И в этом замысле оценки инфляции не только у нас, но и на Западе требуют весомых доказательств, а позже и ревизии.
И не в меньшей мере, чем у нас. И в первую очередь оценок инфляции доходов бедных, каковые не только у нас, но и на Западе очень сильно занижены. Декларировать это положение легко, а вот исправить тяжело, по причине того, что статистика обязана предоставлять доказательства, фактические эти, счет, а не просто разглагольствования, предположения и догадки.
А данный счет дорогостоящий.
Мы в НИИ статистики, собираются представить проект нового счета инфляции с отражением всего того, что я сообщил. Данный проект быстро поддержали член-корр. РАН С.Гринберг (директор Университета экономики), академик Леонид Абалкин и еще два десятка ученых-специалистов, каковые всю жизнь занимаются изучениями инфляции и цен; к примеру, доктор наук Иванов, доктор наук Гельвановский, доктор наук Дерябин.
В контексте представленных мыслей мы собираются организовать прямой счет индекса инфляции, а не косвенный, через индекс потребительских цен. Попытаемся взять факторную модель инфляции чтобы знать, почему она происходит. Факторная модель продемонстрирует, что на нынешнем потребительском рынке сама по себе эмиссия денег, финансовое обращение воздействуют на инфляцию в лучшем случае на 20%, а решающе определяют инфляцию другие факторы, и среди них основной – издержки производства.
В базе лежит удорожание цены единицы создаваемой продукции, из-за которых и растет плата за судьбу. Технический прогресс, равно как и все облегчения жизни и другие факторы удешевления, а также все социальное программы, — это в лучшем случае всего лишь амортизаторы. А в действительности – скорее привидения.
– Итак инфляция издержек.
– Это решающий фактор, что на 70% определяет инфляцию. В условиях роста издержек ожидать низкой инфляции – наивно. Вы сможете сто раз оптимизировать финансовое обращение, до копейки ежедневно регулировать эмиссию, арестовывать лишние деньги, создавать стабилизационные фонды – и в сущности ничего не добьетесь!
Как раз такими способами нынешние финансовые власти пробуют бороться с инфляцией. Ничего у них не окажется. С таким же успехом возможно лечить язвы у человека методом их кардинального окрашивания в телесный цвет.
Побороть рост дороговизны, рост издержек – это прямая функция обеспечения роста действенного производства. Неэффективное государство, неэффективные правители сделать это не смогут. А чтобы их не привлекли к ответственности, они уводят дело в сторону, ретушируют положение дел, переключают стрелки то на МММ, то на ГКО, то на стабфонды, не меняя фактически ничего по существу.
– Как вы оценивает развитие русском науки в целом и экономической науки в частности?
– Во все годы реформ экономическая (но, как и статистическая) наука у нас подменяется практическими опытами, необычными импровизациями. В следствии имеем то, что имеем: все сущее разумно и единственно, все разумное – сущее. Что сверх того – от лукавого. Места и времени для науки не осталось, потребность в ней –нулевая.
В условиях, в то время, когда основное ввязаться в бой (а в том месте видно будет), лучшие экономические умы страны отдыхают, занимаясь по преимуществу написанием мемуаров и литературными сочинениями.
Состояние русском науки незавидное и ухудшается. К сожалению, в той же экономической науке сейчас все решают так именуемые менеджеры, всякого рода коммерческие люди. Настоящие специалисты-экономисты и настоящие умелые исследователи вытесняются на обочину, их голос фактически уже не слышен.
Поэтому-то в экономике требования объективных законов подменяются сиюминутными пользами. Если бы отечественный Президент считался с учеными, например, выслушал бы полезные предложения хоть тех 20 человек, каковые выступили на указанном семинаре по оценкам инфляции, то он бы, как мне думается, не раздумывая скорректировал собственный отношение к происходящему в стране.
Игнорирование науки ведет к непониманию происходящих процессов, к принятию управленческих ответов наобум. К примеру, многим и невдомек, что инфляцию в Российской Федерации порождают растущие издержки производства, в первую очередь издержки естественных монополий. Мы с удивлением обнаруживаем, что монопольная цена, которая должна быть минимальной, в Российской Федерации почему-то большая.
А минимальной она должна быть вследствие того что это цена большого производства, другими словами в силу закона эмерджентности (чем больше производство, тем издержки ниже, а, следовательно, цена единицы создаваемой продукции меньше).
Мы воздаем хвалу отечественным олигархам как толковым организаторам производства. А напрасно! У отечественных олигархов издержки производства единицы продукции выше, чем у небольших производителей. Что это, плод манипуляций либо следствие посредственной организации производства в стране?
Похоже, что да и то, и второе. Еще более страно, что в стране в условиях роста (а не понижения, как должно было бы быть) монопольных издержек еще более высокими темпами с каждым годом растет монопольная прибыль. За счет чего, спрашивается? За счет неуклонного повышения цен, чем, кстати, в Российской Федерации монополисты чуть ли не гордятся.
Сравните цены не только на нефть и газ, цены на металлы, лес, стройматериалы, тарифы на коммунальные, транспортные и банковские услуги у нас и у них, на Западе. Эти цены у нас подчас на порядок, т.е. на порядок выше, в особенности цены на услуги, в то время как заработная плат практически в тех же пропорциях ниже. И затем нечего удивляться, что не только Москва самый дорогой город в мире, но и Норильск самый дорогой северный город в мире.
В Российской Федерации монополисты так задирают цены, что попросту преобразовываются в узаконенных грабителей. В итоге под давлением монополистов мелкие предприятия и средние, каковые имели возможность бы создавать недорогую продукцию и дешево ее реализовывать, устремляются В том же направлении.
Стоимость одного бареля нефти – самый характерный пример. Издержки по добыче нефти в Российской Федерации (в расчете на тонну) составляют 400 американских долларов, в случае если их вычислять как народно-хозяйственные издержки. Цена продажи тонны нефти марки Юралс – это 250 долларов в лучший базарный сутки.
Как же так: реализовывают нефть по 250 долларов за тонну (хвастаясь наряду с этим, что получают кучу денег), в то время как стране, народу тонна нефти обходится в 400 долларов?! В этих условиях (а это жестко существующие условия) наша страна при реализации общенародного, а не частного подхода к делу обязана бы не добывать и реализовывать, и вдобавок 30-50 лет закупать нефть за рубежом как в народнохозяйственном исчислении более недорогую.
Цель же так как не в том, дабы олигархи набивали себе карманы. Следовало бы сохранить нефтяные запасы для внуков; к тому времени, смотришь и покажутся разработке добычи таковой дорогой нефти как у нас. Сейчас в Российской Федерации разработок добычи дорогой нефти нет. Сперва отечественные олигархи пускай их создаут, а уж позже лишь добывают нефть.
С нынешними разработками они хорошую половину нефти теряют, гробят внешнюю среду, беспощадно эксплуатируют человеческий труд, манипулятивно уходят от уплаты трансакционных издержек и гордятся тем, что понятия не имеют о показателях и народнохозяйственных издержках полных затрат на добычу нефти. Каковые именно и следовало бы компенсировать прежде, чем реализовывать отечественную нефть за границу. Демидовым, Губониным, Мамонтовым, Морозовым ни при каких обстоятельствах бы и в голову не пришло, что в Российской Федерации когда-нибудь возможно будет так бесталанно и с таковой мнимой пользой прожигать народное достояние.
Словом, настоящей монопольной цены Российская Федерация не знает. Монопольная цена в Российской Федерации – это самая большая цена, причем самая быстрорастущая цена. Заберите цены на электричество, нефть, газ, бензин… Иные не знают несложного.
Вы, дескать, рассуждаете о стоимостях на бензин, а ведь его по большей части берут богатые. Нет, не так. Даю раскладку как статистик: 90% бензина берут бедные и лишь 10% – богатые. Повышая цены на бензин, кого обижают? Богатых?
Нет. Создают видимость, что богатых. И в этом еще одна ипостась социальных манипуляций.
– Актуально ли сейчас создание неизменно действующего Экономического совета при Президенте России, куда входили бы экономисты с разными взорами?
– Очень серьёзная мысль, но лишь с дополнением: это должен быть реально, а не формально действующий совет. Он обязан не только обсуждать, но и принимать решения. И персонально за них отвечать.
Словом, совет дельных, опытных и важных людей, совет, владеющий не только знаниями дела, но и полномочиями. Так как Президенту некогда и нереально очень многое в экономике не только решать, но и толком выслушать.
– Как была нужна реформа РАО «ЕЭС России»? Всю землю объединяется, а тут разделяют .
– Реформа РАО, быть может, была нужна. Но не реформа ЕЭС России. Как естественная монополия, раздробленная единая энергетическая совокупность – это большая утрата эффективности на масштабах производства. Реформа эта – вовсе не неточность.
Это правонарушение в виде вредительства. И все это прикрывается внешней дымовой завесой – содействовать улучшению.
– Выдвигался один важный довод: необходимы инвестиции.
– Если не было притока инвестиций в такую большую совокупность как ЕЭС России, то тем более их не будет для раздробленных небольших и небольших генерирующих совокупностей. Инвестиции не шли (и не могли идти) в посредственные, разорительные и неэффективные программы Чубайса. Чубайс, в то время, когда приходил, клялся, что обеспечит кредитное удешевление киловатт-часа электричества. За время его правления киловатт-час в стране превратился в ужасную величину.
Поставьте на место Чубайса толкового энергетика – положение тут же изменится. Не ставите – значит, не желаете, дабы оно изменялось.
– Соответствует ли финансирование фундаментальной науки страной сегодняшней ситуации русском экономики?
– Нет, не соответствует. Отвечаю цифрами. Фундаментальная наука финансируется на 1/3 того, что должно быть. Ей перепадает только 1,5% от ВВП, к тому же 0,5% – за счет частных компаний. А должно быть не меньше 5%.
В Китае – 8%. То, что у нас, – это ничтожная цифра. Эта сумма не обеспечит взрывной эффект, она негромко проедается.
За счет таких количеств финансирования инновационные прорывы не обеспечишь. В это же время Российская Федерация испытывает недостаток как раз в таких прорывах. России нужна не газодобыча, а газохимия, не нефть, а высокие продукты ее переработки, не лес – кругляк, а высокотехнологические продукты переработки древесины.
России ни при каких обстоятельствах к этому не подобраться при сохранении нынешних условий финансирования науки.
– Но она может приобрести технологии.
–Нереально, по причине того, что рынки захвачены. А рынки лицензий сейчас нам не по зубам. Подделки, контрафакт нам обходятся дорого. Нас по-тёмному прессуют.
В отличие от Кореи, Китая и японии прошлых лет, каковые крали и за это не платили, России приходится платить огромные штрафы. Лицензирование требуется не только на уровне производства, где воровства раз-два и обчелся, но и на уровне потребления. Контрафакт – сейчас чуть ли не основная болячка.
Еще большее ограничение в средствах. Сейчас у России только 150 миллиардов долларов капиталовложений на все про все, в то время как на закупку новых зарубежных разработок ей нужен триллион долларов в год. Тогда бы был прорыв.
В Российской Федерации громаднейший эффект дают инновационные компании, где 20–40 работников, т.е. духовно связанные коллективы единомышленников. На Западе таких коллективов ? от общего числа инновационных компаний, у нас же – всего 15%. Эластичные, мобильные, с предельным уровнем управляемости, они на порядок превосходят бессчётные по составу инновационные коллективы практических всех больших компаний.
Вот это – прорыв, а база прорыва – низкая цена единицы изобретения, где в условиях малых фирм все учтено, отлажено. Тогда дешево получается. Реально объединить 30–40 гениальных людей, а 200–300 тысяч нереально.
Так вот Запад уже давно идет по этому пути, за ним пошли японцы, а сейчас и китайцы.
Действительно, очень многое тут обстоит далеко не так, как представляется на поверхности. Плагиат, воровство разработок, технические имитации правят бал и тут. Отличие лишь в том, что эти явления на Западе сглаживаются, подчас выдаются за благо, в то время как у нас (с подачи того же Запада) рассматриваются как сущие правонарушения. Заберите хотя бы сейчас затеянную у нас войну в контрафактом музыкальных дисков, компьютерных программ либо паленой водки. Сущая война всех против всех.
В это же время при верном понимании дела всю блестящую контрафактную деятельность отечественных умельцев возможно было бы (и следовало бы) направить в нужное русло. Так как сейчас по существу это одно из самых действенных направлений инновационной деятельности у нас.
А заберите переподготовку кадров на фирмах? У нас ее проходят 2% ИТР, среди рабочих – 1%, в то время как в Китае – 50%. Дабы поддерживать уровень квалификации, через каждые 2 года работник обязан пройти переподготовку, поскольку на данный момент все так скоро изменяется.
Лишь так чего-то возможно добиться.
– Недавно вышел ваш фундаментальный труд «Экономическое Развитие России за 100 лет». Как возможно рассчитывать, что полученные вами результаты, размещённые в книге, будут пользуются спросом теми национальными работами, которых это относится?
– К сожалению, не обращая внимания на то, что книга приобрела помощь и в Российской Федерации, и за границей, была принята ведущими прессой и экономистами, рассчитывать, что она будет пользуется спросом, возможно только с изрядным запасом оптимизма. Но я не унываю. В августе на 56-ой сессии Международного статистического университета я, как глава 16-й секции, делаю доклад. Тема – исторические последовательности, анализ и международное сопоставление.
Не считая меня будет делать доклад Сергей Капица – по историческим деформациям мира населения и роста России. Будут кроме этого доклады представителей от Голландии, Польши, Англии. В большинстве случаев в том месте планирует до 2 000 экспертов согласно данным статистики вся элита.
Кстати, в том месте имеется секции по фондовым рынкам, по инвестициям, по стоимостям. Научная идея продолжит собственный перемещение вперед.
– В то время, когда планируется выход вашей книги, посвященной экономическому развитию России за 200 лет?
– Книга выходит в 2007 году. Не считая главных 11 глав добавлена глава «Развитие транспорта в Российской Федерации» за 150 лет и еще четыре новые главы, более увлекательные, чем все прошлые. К примеру, глава «Экономическое Развитие России за 1000 лет в контексте глобальной экономики».
– А фондовые индексы, акции, банки, страховое дело будут представлены в новой вашей книге? Это так как нигде нельзя найти, сколько стоили облигации и акции России 100, 200 лет тому назад, как они оказывали влияние на экономическую судьбу нашей страны.
– В книге будет все. Будут и цены… По большому счету говоря, то время увлекательнее изучить, чем теперешнюю спекулятивную обстановку, в то время, когда цены на потребительском рынке смогут расти, а цены на акции – падать, нефть может дорожать, а индексы на фондовых рынках – обрушиваться. Причем часто это происходит в одинаковый сутки.
Из-за чего? По причине того, что момент сговора и спекулятивный момент играется намного громадную роль, чем естественные факторы. В Х I Х веке таких безобразий не было.
Конечно, курс валюты, котировки рубля – все это будет в книге представлено. Я в том месте сделал главу: «Развитие управления в Российской Федерации», где затронул тему национального и частного управления. Весьма значительная глава. Начиная с самих структур. Это при Сперанском у нас появились ведомства и министерства, а до этого не было. И вот я за 200 лет желаю продемонстрировать динамику и в организационных формах, и в натуральных единицах и в численности.
Наряду с этим желаю увязать все с динамикой эффективности самого производства.
– Это будет двухтомник?
– Нет, в одной книге.
– А какое количество вы эту книгу готовили?
– Лет десять. Но я энциклопедию сперва сделал, с источниками разобрался, напечатал много, а позже уже добрался до книги.
– Василий Михайлович, какая-то у нас с сами чересчур академичная беседа выходит. А ведь читателям отечественного издания было бы весьма интересно определить побольше и лично о вас, и о ваших взорах на многие явления нашей жизни, ваших интересах и вкусах. Не продолжить ли нам интервью в темпе блиц?
– Давайте попытаемся.
Окончание направляться.
