Дмитрий травин: экономика рухнула так, как не предполагал ни один пессимист
FinNews.ru перепечатывает статью, размещённую в ЖЖ Фонтанка.ру.
Экономист, доктор наук Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрий Травин уверен в том, что к нынешнему собственному состоянию русский экономика пришла не за год и не за два и западные санкции тут ни при чём. Согласно его точке зрения, сегодняшние события возможно было угадать 11 лет назад – в 2003-м, в то время, когда решалось дело Ходорковского. Возможно было угадать практически всё – не считая Крыма, войны на Украине и всего, что Российская Федерация взяла в этом наборе.
О том, какого именно уровня благосостояния мы можем ожидать в будущем, а на что лучше не рассчитывать, Дмитрий Травин расказал журналистам Фонтанке.
Мне бы хотелось начать разговор с истории с накопительной частью пенсий. Помогите на пальцах осознать, что это такое – и что с ней сейчас произошло. Это был новый грабеж средь бела дня со стороны страны либо что-то второе?
Верно я осознаю, что суть накопительной совокупности в том, дабы человек, пока трудится, сам себе откладывал на будущую пенсию?
Это во-первых. А во-вторых – он не просто откладывает собственные денежки, решая – отложить, не отложить. Государство принимает ответ, что необходимые пенсионные взносы сейчас не всецело идут на нынешних пожилых людей, как это было при ветхой совокупности, а частично остаются на личном накопительном счёте будущего пенсионера.
В национальном либо негосударственных пенсионных фондах деньги, во-первых,, а помимо этого, они инвестируются, другими словами копится ещё и доход с инвестиций. И в то время, когда человеку 60 лет, у него накапливается кругленькая сумма, с которой он может приобретать пенсию. Также, государство, в большинстве случаев, платит какую-то минимальную пенсию на случай, в случае если человек был столь неудачлив и безалаберен, что за всю жизнь, как та стрекоза, ничего не накопил.
Так всё-таки эта накопленная пенсия – это мои деньги либо это деньги страны?
Это ваши деньги. С одной лишь оговоркой: государство не разрешает вам их сходу истратить, а обязывает копить до наступления пенсии. И неимеетвозможности внезапно сообщить – я у вас их забираю.
Но мы знаем, что государство их именно сравнительно не так давно забрало.
Государство сделало мало другую вещь. Отечественные ветхие накопления – они так же, как и прежде отечественные, пока государство по отъёму ветхих денег ответа не приняло. Но последние 2 года оно замораживает новые накопления. Другими словами оно принимает решения, по которым новые накопления забирает. В государствах, где личная собственность священна, это, само собой разумеется, назвали бы воровством.
Но сейчас всё-таки это воровство умеренное: у нас не похитили всё, что у нас имеется, а похитили лишь то, что по закону должно было бы поступать на отечественный накопительный счёт. Но, я не удивлюсь, в случае если через год, два либо три будет принято решение о том, дабы похитить и всё другое.
Но так как уже идут беседы о том, дабы необходимую накопительную совокупность заменить необязательной. Что тогда будет с теми деньгами, каковые у меня на пенсинном счёте уже накоплены? Их мне вернут либо предложат с ними проститься?
Не знаю. В то время, когда вас грабит преступник, он может похитить всё, может забрать наличку и вернуть вам кошелёк с пластиковыми картами, может подкинуть позже документы, быть может настойчиво попросить с вас выкуп за паспорт. Как поступит государство – не знаю.
А как может поступить будущий пенсионер, дабы от грабежа защититься?
На данный вопрос существует два ответа. Один – что принято давать. Второй – настоящий.
Принято давать в большинстве случаев таковой: мы должны проявлять гражданскую активность, выходить на протесты, потребовать от страны соблюдения закона и без того потом. Но важный ответ пребывает в том, что на данный момент, в то время, когда 80 процентов населения находится в эйфории от того, что делает государство, ясно, что отдельные несогласные обречены на поражение. Исходя из этого я пологаю, что в скором времени нас ограбят без всяких шансов на защиту с отечественной стороны.
Ну а что будет лет через десять – не знаю, возможно, обстановка очень сильно переменится. Действительно, ограбленное уже будет истрачено.
Из-за чего по большому счету у страны появилась необходимость этого…
Грабежа.
Ну, так назовём это так – действия с пенсионными накоплениями. Так как до недавнего времени мы слышали, что у нас в экономике всё здорово, у нас имеется резервный фонд, стоимость бареля нефти растут, газом торгуем… И внезапно в какой-то момент начало выясняться, что не так у нас в экономике всё прекрасно. Это началось до санкций и Крыма.
Что произошло?
Я могу назвать три момента, в то время, когда изменялось отношение к нашей экономике и люди с различным уровнем экономической грамотности осознавали, что дело дрянь. Первое событие случилось больше 10 лет назад: это дело Ходорковского. Экономисты, и ваш покорный слуга а также, давали предупреждение, что это подорвёт отечественную экономику, приведёт к бегству капитала из страны и ухудшению инвестиционного климата.
По причине того, что мы показывали : личная собственность в Российской Федерации не защищена, её возможно забрать кроме того у самого богатого человека. Но до 2008 года казалось, что люди наподобие меня не правы, по причине того, что капитал всё-таки шёл в Россию.
И вправду – шёл же.
Да, шёл, экономика развивалась, и мы достигли роста приблизительно 7 – 8 процентов в год. Это хорошие показатели. Но связано это было с тем, что в то время весьма заметно увеличивались стоимость бареля нефти.
И инвесторы сравнивали: с одной стороны, Российская Федерация – страна страшная, смогут забрать, иначе, тут так скоро растёт фондовый рынок, что имеет суть в спекулятивных целях вкладывать деньги в Россию. Возможно успеть получить – и сбежать. Но в 2008-м наступила вторая неприятность: упали стоимость бареля нефти. И в следующем, 2009 году русский экономика упала так, как не предполагал самый пессимистичный пессимист: за год на 8 процентов. Это довольно много.
Тогда уже значительно более широкий круг экспертов заявили, что Российская Федерация процветает лишь благодаря нефтяным стоимостям, всё другое процветание – это миф и, значит, отечественная экономика висит на соплях. Но до 2013 года оптимисты говорили: да, экономика висит на соплях, но сопли-то какие конкретно! Так как стоимость бареля нефти будут расти, расти, расти – и достигнут двухсот, пятисот долларов за баррель.
И что произошло в 2013-м?
К 2013 году стало известно, что стоимость бареля нефти не растут. И нет оснований вычислять, что они вырастут. А при этих стоимостях на нефть русский экономика внезапно прекратила расти. Цены – больше 100 долларов за баррель, а экономика в прошедшем сезоне выросла чуть больше чем на 1 процент.
Мы не обеднели за последние годы, нет. Отечественное общество богато, накупили кучу машин, ходят в рестораны, в ипотеку вкладываются. Но мы прекратили расти.
Так для чего всегда расти? Из-за чего ежегодный рост, какая-то дельта в 7 – 8 процентов – такое необходимое условие? У нас стабильность, мы богатая страна – и остаёмся богатыми, прекрасно же?
Смотрите. Отечественная экономика начала расти с 1999 года. В обществе показалось больше довольных людей, чем было в 90-е.
Да и то, что у нас власть не изменяется 15 лет, лучшее подтверждение того, что люди продолжительное время были довольны положением дел. Они привыкли к таковой тенденции: сейчас я живу лучше, чем день назад, я уже приобрел машину, не смотря на то, что ещё нет квартиры, но так как дальше всё не будет прекращаться – и не так долго осталось ждать я куплю квартиру, моя жизнь будет ещё лучше.
Другими словами мы привыкли к таковой тенденции…
Люди привыкли к хорошей тенденции. И вот в то время, когда остановился экономический рост, это указывает: тот, кто приобрел машину, уже ни при каких обстоятельствах не приобретёт квартиру. Более того: его машина за пара лет износится, и он вероятнее не приобретёт новую.
И другое в том же духе.
При том что стоимость бареля нефти, как вы сообщили, прекратили расти, у нас ещё и начала, согласно статистике, уменьшаться добыча нефти. Это с чем связано?
Как я осознаю, ветхие месторождения естественным образом исчерпываются, нужно осваивать новые. Но этому мешает, во-первых, история с Ходорковским: ни один самый богатый хозяин в стране не не сомневается в том, что в русского экономику нужно вкладывать деньги на долгое время. Бегство капитала, которое у нас пара лет деятельно идёт, – это рвение предпринимателей скоро получить деньги в Российской Федерации, а позже вкладывать их где-то в более спокойных местах.
Помимо этого, имеется естественные ограничители: все естественные месторождения – это более далёкие районы, с более тяжёлыми условиями, исходя из этого в том месте будет выше себестоимость, больше рисков в разработке.
Игорь Сечин, глава Роснефти, попросил у страны помощи в полтора триллиона. Возможно, это и имеется та самая помощь, которая разрешит компании развиваться, открывать новые месторождения, даст толчок, что в том месте ещё?
Нет, это вторая история. Компания Роснефть израсходовала большое количество денег на расширение. На приобретение вторых компаний.
Началось всё с того же дела ЮКОСа, как раз к Роснефти отошла компания Юганскнефтегаз, которая была центром империи Ходорковского. Позже Роснефть поглощала компанию ТНК – ВР.Другими словами были всякие затраты для того чтобы рода. Под это дело Роснефти, конечно, было нужно одолжить довольно много денег в мире. В то время, когда одалживали, думали, что в Российской Федерации всё будет прекрасно и со временем возможно будет если не расплатиться, то перезанять.
А сравнительно не так давно нас в следствии санкций отрезали от западного рынка капитала. Возможно сейчас пробовать занять где-то на Востоке, но на весьма невыгодных условиях. В то время, когда заёмщик нехорошей, ему будут давать деньги под довольно высокий процент.
Вот Сечин и обратился прося к стране дать ему деньги на то, дабы покрыть долги. И какие-то ещё, возможно, новые инвестиции осуществлять.
Другими словами всё-таки это – следствие санкций?
Это следствие санкций – и очень неквалифицированного амбициозного управления компанией Роснефть.
А на нас, гражданах, сказываются санкции? Я говорю на данный момент о тех санкциях, каковые введены Западом против России. Мы их ощущаем?
Мы их не ощущаем, но они сказываются. В случае если государство даст деньги Роснефти, это будет означать: деньги израсходованы из бюджета, и тогда они не достанутся кому-то второму, скажем, государство сократит социальные затраты.
Но этого пока не произошло. А вот прямо на данный момент те санкции, каковые уже введены и действуют, они нас как-то касаются?
В то время, когда вы рассказываете не случилось – это не совсем так. Вот на месте Путина что мы с вами можем сделать?
Ну? так как Роснефти ещё не дали эти полтора триллиона!
А как возможно не дать? В случае если вправду у Роснефти нет вторых источников погашения кредитов и государство не даёт эти деньги, то остаётся лишь одно: реализовать компанию в мире, дабы в том направлении пришли новые акционеры, и тогда отношение к Роснефти изменится. Но отечественное государство такую кормушку не реализует. Ясно, что компания Роснефть – это огромные деньги, которыми распоряжается лично управление в Кремле. Значит, так или иначе, они компании Роснефть окажут помощь.
И это будет за отечественный с вами счёт.
Тогда спрошу о тех санкциях, каковые мы ввели сами. Экономисты предвещают дефицит и рост цен продуктов из-за отказа от импорта. Но в случае если взглянуть динамику русского импорта продовольствия сейчас, то он, согласно статистике, последовательно и сильно понижался.
Может, он нам не так уж и нужен?
С импортом вот какая история: в большинстве случаев в то время, когда падает рубль – импорт понижается, по причине того, что мы становимся беднее в долларовом либо в евровом выражении. У нас было понижение курса рубля на рубеже 2013 – 2014 годов, так что, конечно, импорт должен был понижаться уже по данной причине.
Другими словами он понижался не вследствие того что мы обучились создавать что-то собственное, а вследствие того что не на что было брать чужое?
Это связанные вещи. Вот, скажем, в то время, когда у нас сильно упал импорт во второй половине 90-ых годов двадцатого века по окончании августовского кризиса, мы прекратили импортировать множество товаров, по причине того, что обеднели в 5 раз и просто не на что было. Но прилавки не опустели, их наполнили мясные предприятия и наши молочные. В случае если в стране прекрасно трудится бизнес, то импорт будет уменьшаться легко за счёт того, что его вытесняет отечественный производитель.
Но в случае если в стране бизнес трудится не хорошо, то снижение импорта может привести к росту стоимостей.
Так, может, нынешние санкции – новый толчок для производства?
Вопрос в том, как на данный момент отреагирует отечественное производство. Думаю, вероятнее, – хуже, чем во второй половине 90-ых годов двадцатого века. По причине того, что тогда у нас были свободные производственные мощности и возможно было, в то время, когда импорт вылетел с рынка, эти мощности загрузить на отечественных молочных, мясных и других комбинатах. на данный момент, наверное, свободных мощностей или нет, или их мало. Нужно строить новые предприятия пищевой индустрии, а самое основное – необходимо инвестировать в сельское хозяйство. И вот тут я – пессимист.
Санкции приняты на год. Вот как нельзя родить ребёнка за месяц – так нельзя поднять сельское хозяйство за год. Необходимо израсходовать деньги, закупить, в том месте, молодняк скота, дабы они выросли…
А они продлят санкции.
на данный момент Российская Федерация не планирует продлевать санкции, напротив – мы говорим о необходимости нормализации взаимоотношений с Западом, дабы санкции отменить хотя бы через год. Но возможно, что вы правы и в Кремле уже сделали вывод, что санкции превратятся в постоянные. Ну, тогда у сельского хозяйства больше стимулов для развития. Но для нас, потребителей, ещё больше пессимизма. По приказу из Кремля сельское хозяйство не встанет, нужно, дабы бизнес в него инвестировал.
А бизнес, как мы уже говорили, предпочитает выводить деньги за границу. Да и по большому счету в сельское хозяйство сложно инвестировать, значительно сложнее, чем в городскую экономику, по причине того, что… Ну, не секрет, что на селе особенно некому трудиться. Люди довольно часто… Как бы помягче выразиться…
Выпивают.
Ну, вот, да. Не желал это слово использовать. Другими словами далеко не всегда кроме того при важных инвестициях возможно создать производство.
Не забывайте, в Советском Альянсе мы смеялись, что Российская Федерация импортирует пшеницу из Канады? А на данный момент Российская Федерация занимает одно из первых мест в мире по экспорту пшеницы. Что-то так как было для этого сделано?
Возможно, возможно отыскать в памяти данный механизм и применить его сейчас?
Видите ли, в том-то и хитрость, что никаких механизмов чтобы экспортировать пшеницу, у нас не использовалось. Мы сделали одну-единственную вещь: мы перешли к рыночной экономике. И рынок сам определил, что по нефти, газу, пшенице, тёмным и цветным металлам, по водке, икре и каким-то ещё товарам мы конкурентоспособны. Внезапно оказалось, что в это инвестируют, это прекрасно развивают, это возможно экспортировать.
По каким-то вторым товарам оказалось, что мы менее конкурентоспособны. Возможно, вследствие того что производство технически сложнее. И в данной ситуации чтобы мы захватили ещё какие-то новые рынки, новые производства, не имеет значения – будь это производство компьютеров либо производство говядины, необходимы дополнительные стимулы для капитала. Дабы капитал приходил в страну и инвестировал в эти отрасли.
А происходит обратное.
Возможно, возможно подобрать какой-то второй ключик, дабы всё у нас получило, как нужно? Должны же быть пути выхода из этого… Положения, в котором мы находимся.
Ответ, что вам даст на это любой экономист, весьма простой: налаживайте инвестиционный климат, делайте так, дабы капитал не бежал из страны, а приходил.
А что-то более реалистичное?
Человек, что наблюдает на обстановку в стране комплексно, сообщит, что инвестиционный климат мы не наладим. Ещё полгода назад, до крымской истории, возможно было сказать о том, что шанс имеется. Но на данный момент мы такая нестабильная страна, что тут с санкциями, без санкций… К нам мало кто желает инвестировать.
А отечественные предприниматели делают две вещи: пункт первый – говорят о величии страны, пункт второй – сматывают из страны со всеми капиталами. И в данной ситуации, честно говоря, я как экономист уже не имею никаких советов.
В конце 80-х – начале 90-х экономисты предлагали массу программ, была программа 500 дней Явлинского, было ещё какое количество-то дней кого-то… А позже ситуация согрела для, в то время, когда также ни у кого не было советов, что со всем этим делать. Но так как ничего – за какие-то 10 лет дело дошло до экономического подьема.
В конце 80-х – начале 90-х один мой дорогой друг, что довольно часто слушал выступления Гайдара в узком кругу, говорил мне, как тот вёл себя перед тем, как стал премьером. Выступает Гайдар: годом ранее мы предлагали правительству делать то-то и то-то, правительство не сделало, обстановка ухудшилась, сейчас то, что мы предлагали раньше, уже не окажет помощь, необходимы более твёрдые меры. Проходит ещё год.
Гайдар выступает снова: годом ранее мы предлагали меры ещё более твёрдые, чем 2 года назад, правительство снова ничего не сделало, обстановка ещё больше ухудшилась, сейчас нельзя сделать кроме того то, что мы предлагали годом ранее, необходимы ещё более твёрдые меры. И без того – пара лет. Наконец, в то время, когда развалилось всё, Гайдара прописали премьером – и он начал делать то, что лишь и возможно было сделать в той ситуации: вводить всё остальное и рыночную экономику весьма скоро.
Эта история из 90-х у меня приводит к ощущению дежавю.
К этому я и клоню. К моменту, в то время, когда Гайдар стал премьером, у нас 50 лет накапливались неприятности. В 1985 году их возможно было решить.
Но государство начало делать другие реформы, каковые развалили всё то, что ещё не развалилось. У нас похожая обстановка, лишь мы накапливаем неприятности не 50 лет, а пока только пятнадцать. Но в случае если мы будем продолжать их так же накапливать ещё лет 10 – 15, а Путина на эти годы в полной мере может хватить, то у нас накопится уже 25 – 30 лет неприятностей.
И реформы, каковые когда-нибудь начнутся, будут такими же больными, как то, что было нужно делать Гайдару.
У вас в статье я прочла фразу: разочарование элит и эйфория масс. Не забывайте, когда-то в школе нас учили, что такое революционная обстановка? Низы не желают жить по-ветхому, верхи не смогут по-ветхому…
Да, да.
Тут обстановка такая, что низы-то именно весьма желают жить так, как живут, но верхи не смогут им этого обеспечить. Разве это не ещё более революционная обстановка?
Нет, это может сулить нам революционную обстановку, но лишь в возможности. на данный момент её нет.
А что такое разочарование элит? Ну, они разочаровались. И что?
Элиты – это люди, каковые на что-то воздействуют, не считая самих себя. Это бизнес, это политики, журналисты, деятели культуры, к каким прислушиваются. Вот они находятся в ситуации разочарования. Бизнес выводит капиталы. Это указывает, что бизнес осознаёт, что в Российской Федерации работа бесперспективна.
Журналисты всё чаще сталкиваются с тем, что нереально вольно писать о том, что происходит в стране. Политики знают, что политике в Российской Федерации практически нет, возможно делать карьеру лишь одним методом – пребывав под властью. И в принципе это политики в далеком прошлом уже делали, но они так как что делали: брали квартиры в Майами.
Другими словами они осознавали, что сейчас они делают тут карьеру, получают солидные деньги, но в один момент строят себе запасные аэропорты. Но сейчас государство создало для них совсем непростые условия: нужно или сходу сбежать, или столкнуться с тем, что тебя смогут сделать невыездным, лишат визы в ту страну, где у тебя уже квартира приобретена. Это никому не нравится.
Кроме того в случае если человек всегда декларирует верность совокупности.
Не нравится – и?
И ничего. Элита ничего неимеетвозможности сделать по второй причине: массы находятся в эйфории. В случае если 80 процентов поддерживает нынешнюю политику, то элиты вынуждены с этим смиряться.
А фактически – или капиталы за границу и бежать, или подготавливаться это сделать в любую секунду.
В СССР народ также поддерживал власть. А позже – раз и…
Не совсем так. До 1989 года у нас никаких настоящих выборов не существовало, исходя из этого от народа требовалось лишь одно: не бунтовать открыто. Массы по большей части были индифферентны. Но когда показался Горбачёв, что сообщил – позволяйте меняться, у людей оказались радостные ухмылки, они говорили – да, вправду всё нужно поменять.
Люди ожидали изменений, и в то время, когда сверху взяли импульс, то поддержали это. К 1991 – 1992 годам они разочаровались, но это уже по вторым обстоятельствам, о которых возможно раздельно поболтать. А на данный момент вторая обстановка. на данный момент в стране происходят выборы.
Выборы настоящие, не смотря на то, что, само собой разумеется, очень сильно фальсифицируемые. И на этих выборах люди отдают голоса за сегодняшний режим, сегодняшний курс. И как возможно делать выводы, если бы на данный момент прошли выборы, то люди бы ещё активнее благодаря Крыму голосовали за эту совокупность. В данной ситуации, конечно, совокупность изменяться не будет.
Элиты знают, что это путь в никуда. Но что возможно сделать? Выводить мозги и капиталы – и всё.
Вы такую нарисовали картину – хоть на следующий день иди и топись.
Ну, топиться я не планирую, мне неспециализированная тенденция более-менее была ясна с 2003 года. Исходя из этого и по сей день я достаточно трезво осознаю, в какое общество мы скатываемся. Но считаю, что и в нём возможно что-то делать, как-то жить.
Не смотря на то, что, само собой разумеется, события последнего года превзошли самые нехорошие мои ожидания. Для того чтобы стремительного развала я не ожидал.
Вы имеете в виду экономику?
И экономику, и политику. Я не ожидал, что экономика так скоро сядет на нуль. И второе – я не ожидал всей данной истории с Крымом, которая довела нас до конфронтации с западным миром. Да, обстановка весьма нехорошая.
У меня нет никаких сомнений в том, что в возможности нас ожидает экономический застой.
Это осознаёте вы, это точно знают другие экономисты, точно это знают люди, каковые принимают решения. Включая того, кто принимает все решения. Согласитесь, необычно всё это осознавать – и всё это продолжать.
Нет, это не необычно. У нас существует весьма распространённое заблуждение: мы почему-то думаем, что государство должно заботиться о отечественных заинтересованностях. А это не верно.
Вот в то время, когда мы идём в магазин брать колбасу, вычисляем ли мы, что производитель колбасы обязан нас осчастливить?
Да.
Нет. Так мы вычисляли в советское время. Но на данный момент уже нет наивных людей, все замечательно знают, что производитель колбасы заботится о собственной прибыли и он нас осчастливливает колбасой лишь в той мере, в какой участвует в конкурентной борьбе.
Так я за несчастливую колбасу платить не буду.
Совсем правильно! Любой осознаёт, что мы приобретём лишь хорошую колбасу, исходя из этого производитель должен трудиться на отечественные интересы. А с страной мы думаем по-второму. Мы думаем, что любое государство в любой ситуации почему-то должно думать о отечественных заинтересованностях. Ничего аналогичного.
Лишь в тех государствах, где народ может проголосовать за либо против правителей, эти правители начинают думать: так, в случае если я на данный момент буду нагло обманывать народ и отнимать у него благосостояние, то на следующий день я не побежу выборы. У нас, где общество 15 лет голосует за одних и тех же и будет ещё 15 лет голосовать, у правителей нет никакого стимула заботиться о народе.
Исходя из этого в то время, когда мы задаём вопрос, отчего же власть, осознавая, в какой тупик мы зашли, ничего не предпринимает, нужно осознавать, что она и не предпримет, пока народ её так или иначе не вынудит. Более того: у меня имеется такое собственное объяснение, из-за чего крымская и украинская истории происходят.
Это также – из области экономики?
Вот смотрите. По результатам прошлого года было очевидным, что экономика остановилась и что нет никаких вариантов её дальше раскрутить. Власть осознала, что она больше не имеет средств, дабы поднимать благосостояние народа и в признательность за это приобретать голоса на выборах. Выход лишь один: в случае если нельзя купить голоса народа – нужно сделать так, дабы брать их у народа безвозмездно.
Создание массовой эйфории, по сути, стало причиной тому, что в ситуации, в то время, когда в экономике положение дел ухудшается, люди говорят: я обожаю эту власть, я готов потерпеть, только бы эта власть существоваладальше и Крым был бы отечественный. Власть добилась чего желала.
Любви? Такое иррациональное чувство.
Да. Народ прекратил реагировать рационально и реагирует иррационально. Но это не всегда. Линкольн сказал, что возможно недолгое время обманывать целый народ, возможно продолжительно обманывать часть народа, но нельзя целый народ обманывать вечно. Но до выборов 2018 года этого запаса эйфории, возможно, хватит.
А дальше власть может ещё что-нибудь придумать.
Источник:Дмитрий Травин
