Тяжким грузом
Не обращая внимания на хорошие тренды на рынке кредитования, обстановка с «нехорошими» долгами в банковском секторе так же, как и прежде напряженная.
Просроченная задолженность остается основной проблемой финсектора. Не смотря на то, что скорость увеличения просрочки понижаются, а ее количество по отношению к неспециализированному портфелю уменьшается, банкиры не торопятся распускать резервы на вероятные утраты по ссудам. Наоборот, многие продолжают их наращивать, признавая, что кредитные риски все еще высоки.
В соответствии с информации Центрального банка, просроченная задолженность банков Северо-Запада в корпоративном секторе сократилась в январе-феврале этого года. В случае если на 1 января по петербургским филиалам и головным офисам банков она составляла 10,8% от кредитного портфеля (79,3 млрд рублей), то на 1 марта – уже 7,1% (49,3 млрд рублей). Однако количество нехороших долгов все еще весьма значителен.
Согласно данным Центра экономических изучений МПФА, на конец апреля средняя часть просроченной задолженности к неспециализированному кредитному портфелю русских банков составила 5,28%. Согласно расчетам, к концу 2010 года часть просроченных ссуд по РСБУ составит не меньше 4,7%, что сопоставимо с в осеннюю пору 2009 года.
Банкиры не склонны сказать о заметном уменьшении количества просрочки в безотносительном выражении. «По результатам первых трех месяцев необходимо отметить замедление прироста просроченной задолженности, но не уменьшение неспециализированных количеств, – соглашается глава департамента риск-менеджмента Инвестиционного банка „КИТ Финанс“ Александр Большаков. – В среднем по сектору количество просроченной задолженности к валовому количеству кредитов мы оцениваем на уровне 7%».
Понижение доли просроченных задолженностей по отношению к неспециализированному портфелю обусловлено скорее повышением количества выдаваемых кредитов, нежели ростом погашенной просрочки либо реализации изъятых активов. «Уровень качества кредитных сумок банков так же, как и прежде не радует, – констатирует управляющий филиалом „Балтийский“ АКБ Инвестторгбанка Игорь Яковлев. – Ответ ветхой проблематики – просроченной задолженности – требует времени и значительного хорошего трансформации динамики экономического развития». Он растолковывает, что для поиска активов проблемных передачи и заёмщиков их под контроль банка (либо профильных фирм банка) в судебном и несудебном порядке, а также на протяжении процедур банкротства, требуется от 12 до 18 месяцев. Данный путь многими банками пройден, но для погашения просрочки через действенную реализацию актива либо реализацию собственного проекта на базе актива нужна соответствующая рыночная конъюнктура, которой на данный момент нет.
Спорные меры
Частично неприятность «нехороших» долгов решается реструктуризацией кредитов. Но мнения участников рынка по поводу эффективности данной меры достаточно противоречивы. Она оказывает помощь «почистить» балансы, но вряд ли способна кардинально оказать влияние на обстановку с «нехорошими» долгами.
По словам аккуратного вице-президента Балтийского банка Максима Мосунова, такие действия разрешают только отложить проблему, но не решить ее. «Мы отказались от таких мер и не проводили реструктуризацию, а самое основное – старались не брать активы проблемных заемщиков на баланс банка. Мы думаем, что нужно отражать тот уровень просроченной задолженности, что существует по факту. А реструктуризация – это самообман, что ведет к тому, что отчетность перестает соответствовать реалиям», – говорит Мосунов.
Но сейчас реструктуризация ссуд – самый оперативный механизм «расшивки» критических урегулирования долговых и объёмов просрочки неприятностей. В случае если это не решает проблему всецело, то по крайней мере разрешает снизить риск убытков для банков и дает время заемщикам для восстановления собственной платежной способности, считает помощник управляющего петербургским филиалом Национального резервного банка Антон Юрковец. На фоне скопившихся на балансах банков «токсичных» активов, каковые сложно либо нереально реализовать, реструктуризация выглядит чуть ли не единственным методом снизить уровень просрочки.
Но, о целесообразности таких действий возможно делать выводы применительно к конкретным заемщикам. Принципиально важно осознать, может клиент в принципе генерировать финансовый поток для оплаты долга либо нет. «В случае если да, то задача банка – при качественной структуре обеспечения согласовать с заемщиком разумный график оплаты долга, дабы он устраивал банк и был приемлем для клиента.
Тогда возможно сказать об эффективности, – уверен глава управления по работе с корпоративными клиентами Банка БФА Георгий Кабаков. – В случае если же бизнес-модель клиента в кризисное время прекратила трудиться, то нужно как возможно раньше эту обстановку зафиксировать. А создавать реструктуризацию чтобы просто разрешить клиенту вздохнуть в конкретный момент, не обращая внимания на его просьбы о схеме реструктуризации (срок, порядок возврата и т.д.), – это и значит откладывать проблему на позже».
Необходимо подождать
Последовательность денежно-кредитных учреждений вынуждены идти на более радикальные меры для сокращения массы просроченных долгов. «Кое-какие списывают нереальные для взыскания задолженности за счет организованных резервов либо реализуют проблемные кредиты с громадным дисконтом третьим лицам», – подмечает Игорь Яковлев. Наряду с этим участники рынка высказывают предположение, что в массовом порядке просроченные кредиты начнут списываться по окончании второго квартала этого года. «Случится это в связи с завершением формальных процедур и отсутствием или обесценением части активов проблемных заемщиков», – предполагает Яковлев.
Главных качественных трансформаций в кредитном портфеле банков возможно ожидать не раньше третьего-четвертого квартала. «Это случится за счет реализации отложенных мероприятий, среди них и судебных», – рассуждает помощник председателя совета директоров Петербургского филиала Банка Сосьете Женераль Восток Егор Андриянов. – Столь продолжительный срок напрямую связан с изюминками судебного и аккуратного производства, их низкой эффективностью и большой загруженностью во время кризиса».
В целом же решения кредитной неприятности возможно ожидать не раньше 2011−2012 годов. К таким выводам подталкивает и анализ кризиса 1998 года. Его последствия банкиры острее всего почувствовали в 1999−м, в то время, когда часть проблемных и неисправимых ссуд приблизилась к 15,8% кредитного портфеля.
Тогда разрешение обстановки с «нехорошими» долгами заняло три года – с 1998−го по 2000−й.
Очень многое будет зависеть от темпов восстановления экономики. «Неприятность „нехороших“ долгов может всецело разрешиться к 2011 году, и катализатором этого может выступить спрос на кредиты настоящему сектору экономики, и сохранение мер национальной помощи в скором будущем», – отмечает Георгий Кабаков.
Подушка безопасности
Пик роста просрочки пришелся на 2009 год, тогда же банки деятельно формировали и резервы на вероятные утраты. По словам банкиров, в текущем году количества резервирования пара сократятся.
В первую очередь понижается относительная составляющая доли резервов по отношению к неспециализированному кредитному портфелю, и происходит это снова же за счет повышения количеств кредитования, поясняет Антон Юрковец. «Что же касается безотносительной составляющей, то она зависит от политики банков при работе с проблемными задолженностями. Иначе, опыт, полученный на протяжении кризиса, стал причиной тому, что банки стали более консервативно оценивать заемщиков, их кредитоспособность. Что кроме этого снижает риски кредитования и содействует сокращению резервов на вероятные утраты», – говорит он.
Однако необходимость создавать резервы на вероятные утраты не провалилась сквозь землю, что обусловлено остающимися высокими расплывчатыми прогнозами и кредитными рисками по восстановлению экономики. «На первое полугодие 2010−го придется пик неприятностей с „нехорошими“ долгами, и банки продолжат в ускоренном режиме вырабатывать резервы на вероятные утраты по ссудам, – думает Георгий Кабаков. – Рентабельность кредитных организаций будет хорошей, но останется на очень скромном уровне».
Согласно данным Центрального банка, в феврале резервы русских банков на вероятные утраты по ссудам выросли на 40,6 млрд рублей (1,9%). В первую очередь года прирост резервов составил 4,8%, и на 1 марта их объем достиг 2,15 трлн рублей. Однако, по оценкам Центра экономических изучений МПФА, адекватность резервов остается недостаточной. На конец марта она достигла 83% от нужного минимального уровня.
Участники рынка кроме этого отмечают рост резервов на вероятные утраты. «Рост резервов присутствует, и его возможно назвать адекватным, но так же, как и прежде сохраняется объективная необходимость их планомерного повышения», – говорит Александр Большаков.
Так что процесс формирования резервов кредитными организациями, пускай и не в количествах 2009 года, длится. И это говорит о том, что они так же, как и прежде придерживаются очень консервативной политики, не обращая внимания на хорошие прогнозы по кредитному рынку в текущем году. «Сегмент кредитования будет развиваться. Станет активнее кредитоваться средний бизнес и малый на фоне некоторого прояснения и снижения ставок возможностей экономики, но случится это не раньше второго-третьего квартала 2010 года, – думает Кабаков. – Рост количеств кредитования по России может достигнуть 15−18%, по Северо-Западу данный показатель составит 10−14%».
Риски остаются
Но количество качественных заемщиков до сих пор очень ограниченно и кредитные риски останутся главными для банков. Это подтверждают и результаты изучения Центра по изучению денежных инноваций. Как раз кредитным рискам русские банкиры отдали первенство среди рисков финсектора. Потом в тройке «фаворитов» – кредитные спреды и экономические тенденции.
По словам Александра Большакова, с таковой расстановкой возможно дать согласие, но не кроме из шорт-доступности проблемы капитала и листа ликвидности. «Мы замечаем обстановку, при которой круг надежных заемщиков достаточно узок и, следовательно, кредитные риски высоки, – растолковывает он. – В плане ликвидности риск страшен тем, что обстановка в его отношении может быстро изменяться от избытка к острому недостатку. Плюс, говоря о ликвидности, мы подразумеваем и неприятности ликвидности рынка денежных инструментов, и возможность их рефинансирования. Доступность рынков капитала так же, как и прежде низка для компаний второго-третьего эшелона».
Согласно точки зрения Игоря Яковлева, самый существенный риск для финансовой системы – это все же неопределенность экономических тенденций. Кризис научил банкиров адекватно оценивать кредитные и другие банковские риски, и системно руководить ими. «А без роста рабочий активности и, как следствие, без новых клиентских сделок и проектов финсектору будет сложно пережить последствия 2008−2009 годов. Отечественная экономика значительным образом интегрирована в мировую, и тенденции и макроэкономические факторы будут оказывать значительное влияние на банковские риски», – уверен он.
Остающиеся высокими риски подвигают банки не только формироватьрезервы на утраты по ссудам, но и сохранять консерватизм при оценке заемщиков. Кроме того испытывая высокую потребность в повышении кредитного портфеля, банки продолжают скрупулезно просчитывать платежеспособность потенциальных должников. «Подход главной массы банков к новым кредитам останется достаточно консервативным, тем более что со понижением ставок и уменьшением цены риска, принимаемого ими на себя, выдача новых кредитов чуть ли значительно упростится.
Банки будут стараться концентрироваться на самые стабильных и менее рисковых заемщиках», – прогнозирует Георгий Кабаков. Банки будут проводить глубочайший анализ кредитоспособности клиентов, потому, что неизвестная экономическая обстановка сохраняется, а число качественных заемщиков, талантливых привлечь кредит по существующим ставкам и располагающих стабильными финансовыми потоками, уменьшается.
