Уолл-стрит меняет кожу
Мировая экономика не пребывала в столь твёрдом кризисе с 1929 года. Каковы будут его последствия для настоящей экономики, угадать не берется никто. // Александр Кокшаров.«Специалист» №37 (626)/22 сентября 2008
Немыслимое банкротство инвестбанка Lehman Brothers, экстренная продажа проблемного Merrill Lynch, фактическая передача в госимущество наибольшей в США страховой компании American International Group — и все это в течение нескольких суток. Столь масштабного кризиса в Америке не было весьма в далеком прошлом, многие уверены в том, что со времен Великой депрессии.
Дабы не допустить разрастание паники, ведущие центробанки были вынуждены координированно влить в денежные рынки практически 250 миллиардов долларов кратковременной ликвидности. Более того, денежные регуляторы беспрецедентно вмешались в работу рынков, фактически приостановив игру на понижение на биржах. В Британии маленькая торговля сейчас всецело запрещена до января 2009 года, а в США рабочая группа по биржам и ценным бумагам сперва настойчиво попросила от хедж-фондов раскрытия собственных стратегий игры на понижение, а после этого напрямую запретила маленькие сделки по акциям 799 денежных компаний.
Американские власти уже вовсю обсуждают идею ликвидации проблемных долгов денежных университетов США. В ночь на пятницу глава МинФина Генри Полсон и глава ФРС Бен Бернанке вели переговоры с конгрессменами о замысле вывода нехороших активов банков и ипотечных компаний в отдельный университет. Не смотря на то, что до окончания кризиса еще весьма на большом растоянии, уже сейчас ясно, что на денежных рынках улучшается роль частных и государства непубличных компаний.
Американская инвестиционная отрасль, которая была одним из основных моторов глобальной экономики в течении последних 30 лет, уже ни при каких обстоятельствах не будет таковой, как прежде.
Смерть динозавров
В 2008 году мир стал свидетелем стремительного исчезновения свободных американских инвестиционных банков. Весной пал Bear Stearns — при помощи ФРС и американского министерства финансов он был реализован по остаточной цене универсальному банковскому гиганту J. P. Morgan Chase.
семь дней назад о банкротстве заявил Lehman Brothers, инвестиционный банк со 158?летней историей, накопивший 613 миллиардов долларов долгов (по некоторым оценкам, их масштаб может составить 800 миллиардов долларов). Самые увлекательные активы Lehman Brothers — инвестбанковское подразделение в США и Канаде, включая штаб-квартиру в Манхэттене — всего за 2 миллиардов долларов приобрел английский Barclays, отказавшийся за пара дней до этого от приобретения банка полностью.
Фактически в один момент было заявлено о продаже третьего наибольшего инвестбанка Уолл-стрит Merrill Lynch. За 70% собственной рыночной стоимости его купил коммерческий Bank of America.
Сейчас рынки полны слухов о судьбе двух оставшихся американских инвестбанков — Morgan Stanley и Goldman Sachs. Первый ведет переговоры о продаже с коммерческим банком Wachovia, не смотря на то, что интерес к нему проявляют и зарубежные клиенты, включая китайские банки. Goldman Sachs — столп американской индустрии инвестбанков — до тех пор пока отметает слухи о вероятной продаже, настаивая, что его денежное состояние разрешает ему функционировать в прошлом режиме.
Инвесторы, но, этому верят с трудом. Котировки акций обоих банков за последние 14 дней скоро падали. Акции Morgan Stanley за восемь торговых сессий утратили 49% цене, а Goldman Sachs в определенный момент торговались на уровне 86 долларов за акцию (еще 8 сентября они стоили 175 долларов).
Только в ночь с четверга на пятницу, в то время, когда показались сообщения, что руководство США может создать новое агентство, дабы влить капитал в компании финсектора, акции начали дорожать.
Финиш эры
Может сложиться чувство, что смерть классических инвестбанков была позвана нынешним кризисом, но это не совсем правильно. «В полной мере возможно, будущее инвестбанков была выяснена еще в 1975 году, в то время, когда по окончании финансового кризиса, позванного нефтяным шоком 1973 года, американские регуляторы отменили фиксированную рабочую группу за торговлю ценными бумагами. Это стало причиной уменьшения прибыльности брокерской деятельности инвестбанков.
Они вынуждены были повышать степень риска, что брали на себя, потому, что их классический бизнес приносил меньше прибыли. Из-за конкуренции рабочей группы за брокерские услуги снизились многократно, и инвестиционные банки были вынуждены придумывать новые методы получать деньги», — делится с «Специалистом» Саймон Тейлор, доктор наук финансов Кембриджского университета. Так, инвестбанки сделали ставку на управление собственным и заемным капиталом.
Инвестбанк Salomon Brothers первым создал отдел по торговле ценными бумагами за счет собственных средств (proprietary trading). Так, он начал делать личные ставки на перемещения рынков так же, как он это делал для клиентов, беря и реализовывая акции по их запросу.
в течении десятилетий инвестбанки настаивали: их внутренняя политика «китайских стен» гарантирует, что информация от трейдеров, имеющих дело с клиентами, не перетекает к трейдерам, трудящимся в proprietary trading. А это гарантирует независимость одного бизнеса от другого. Как бы то ни было, но неспешно доходы ведущих банков Уолл-стрит от управления собственными и заемными деньгами стали основным источником прибыли.
В течение этих десятилетий инвестбанки быстро расширили торговлю и эмиссию сложными денежными инструментами, одним из которых стали обеспеченные долговые облигации — печально известные ипотечные облигации CDO. Количество рынка дериватов, каковые стали фирменной денежной инновацией инвестбанков, сейчас образовывает 62 трлн долларов. Гигантам Уолл-стрит сильно помогла мягкая кредитно-финансовая политика начала нынешнего десятилетия.
В то время, когда в условиях рецессии в 2001 году ФРС США решила быстро снизить ставки, это стало причиной бум на рынках недвижимости и связанных с ипотекой ценных бумаг.
«Основная же неприятность в том, что инвестбанки были вынуждены брать на себя все больше и больше рисков, дабы сохранять ту норму прибыли, к которой они привыкли. Этому содействовала модель вознаграждения сотрудников, основанная на бонусах за риски. Как возможно страшна эта практика, продемонстрировала история с Societe Generale в начале года, в то время, когда единственный трейдер нанес важные убытки собственному банку.
После этого с такой же проблемой столкнулись и гиганты отрасли, каковые не имели достаточного капитала, дабы совладать с падением на рынке недвижимости и на денежных рынках в целом. В то время, когда это случилось, три из пяти инвестбанков в течение маленького времени вышли из строя», — комментирует Питер Джей, неисполнительный директор Банка Англии.
Ловушка акционирования
Обстановку усугубило и то, что в финише XX века все инвестбанки решили поменять собственную форму собственности, отказавшись от модели партнерства, и стали акционерными обществами. Что дало им возможность завлекать капитал с фондового рынка, но но повысило ориентацию на получение кратковременных результатов — они были вынуждены каждый квартал рапортовать о доходах. Это трудилось в условиях экономической экспансии (для инвестбанков в 90?х открылись новые очень прибыльные рынки в государствах Азии, Латинской Америки, в России), и последние два десятилетия стали для инвестбанков периодом бурного расширения, в то время, когда раскрывались конторы по всему миру и нанимались десятки тысяч людей от Нью-Лондона и Йорка до Дубая, Москвы и Сингапура.
Но оказалось, что инвестбанки не смогут обезопасисть себя от себя самих. Одной важной неточности — ставки на ипотечный рынок США — хватало, дабы раскрутить маховик кризиса. Американские власти были не готовы кидаться на выручку все новым и новым банкам. И без того спасение Bear Stearns обошлось им в 29 миллиардов долларов, Fannie Mae и Freddie Mac — в 200–300 миллиардов долларов.
Отсутствие помощи стало причиной драматическому финишу Lehman Brothers и Merrill Lynch, суммарные активы которых составляют 1,5 трлн долларов.
В 1999 году был отменен акт Гласса-Стигалла, что с 1933 года фиксировал разделение на банки коммерческие и инвестиционные. Это решение первым послужило толчком к консолидации финсектор США. И вот 14 сентября этого года ФРС сняла запрет на правило, запрещавшее универсальным банкам напрямую финансировать собственные инвестбанковские подразделения.
По сути, это ликвидация последних остатков акта Гласса-Стигалла, но свидетельствует ли консолидация финсектора увеличение его стабильности?
«Да, классическая инвестбанковская модель продемонстрировала собственную слабость. Но неясно, что может прийти ей на смену. Так как та же американская Citigroup либо швейцарский UBS, имеющие доступ к средствам миллионов собственных клиентов, также появились в непростой обстановке.
Похоже, они переживут кризис с меньшими утратами, но сказать, что модель универсального банка совершенна, было бы преувеличением», — делится мыслями экономист банка Investec Филипп Шо.
Самообладания нет
Неприятности AIG, имеющей 1 трлн долларов активов, многим необычны. Эта компания трудилась в страховом бизнесе, значительно более надежном по сравнению с инвестбанками Уолл-стрит. Но подразделение AIG по денежным продуктам, на которое приходилась только маленькая часть доходов, выпустило достаточное количество дериватов, дабы создать страшный эффект домино.
По оценкам RBC Capital Markets, коллапс AIG привел бы к убыткам в 180 миллиардов долларов среди мировых денежных университетов, причем посильнее всего пострадали бы европейские банки, держатели около 70% дериватов AIG. Неприятности AIG продемонстрировали, куда девались денежные риски, от которых банки на Уолл-стрит избавлялись в течении последних лет, — они появились в руках ранее самые консервативных и кроме того неинтересных денежных университетов. Сейчас аналитики ожидают, в то время, когда станет светло, кто не считая AIG брал на себя эти риски.
Но, спасение AIG не успокоило рынки. Все показатели — уровень ставок на межбанке, бегство инвесторов к гособлигациям США и золоту — демонстрирует размер паники. Ведущие центробанки (ФРС, ЕЦБ, Банк Англии и Банк японии) выделили 250 миллиардов долларов срочной ликвидности для успокоения денежных рынков.
Центральные банки ведущих государств увеличили финансирование друг другу, дабы приостановить расползание денежной паники по всему миру. «На рынках отмечается тотальная дефицит веры в действенность рыночных механизмов. Денег большое количество, но участники теряют доверие приятель к приятелю, исходя из этого центральные банки вынуждены выручать обстановку. Быть может, это не последний раз, в то время, когда им приходится функционировать», — прокомментировал события основной экономист Goldman Sachs Джим О’Нил.
Долговременная стабильность денежной совокупности не восстановлена, американские США это прекрасно знают. «ФРС и казначейство осознали, что им необходимо исправлять не одиночные проблемные обстановки, а обстоятельства кризиса. Все эти обесценившиеся ипотечные бумаги на десятки млд дол через чур очень сильно давят на денежную совокупность. В случае если их не ликвидировать, то неприятности банков и денежных университетов будут сберигаться и дальше», — прогнозирует экономист Capital Economics Пол Эшуорт.
Сравнительно не так давно Полсон и Бернанке заявили о начале программы по выводу утративших цена ипотечных ценных бумаг из активов американских денежных университетов. Для этого будет создана особая денежная структура, на баланс которой американские банки, страховые и ипотечные компании смогут перевести неудачные активы.
Варианты, каковые рассматриваются в Вашингтоне, предусматривают создание фонда в 800 миллиардов долларов для приобретения «провалившихся отдельного» фонда и активов в 400 миллиардов долларов в рамках Федеральной корпорации страхования вкладов, дабы обезопасисть инвесторов в фонды рынков капитала. Действительно, эти замыслы пока не окончательны и смогут быть пересмотрены. Но делать с нехорошими активами что-то придется: лишь Citigroup, J. P. Morgan Chase, Bank of Amwrica, Goldman Sachs, Merrill Lynch и Lehman Brothers имеют на балансах более 500 миллиардов долларов активов так именуемого уровня 3, каковые при нынешних условиях являются практически неликвидами.
«Эту инициативу по выведению проблемных активов возможно приветствовать, потому, что она приведет к оздоровлению денежных университетов США. Но тут поднимается куда более непростая неприятность — как сможет правительство США, уже обремененное масштабным долгом, взять на себя новые обязательства», — задается вопросом Нариман Беравеш, основной экономист исследовательского центра Global Insight. Это предложение уже привело к критике последовательности американских конгрессменов.
Так, сенатор Ричард Шелби объявил, что защита рынков от риска не обязана проводиться за счет американских плательщиков налогов. Так как созданная в Вашингтоне программа спасения практически свидетельствует, что бонусы приобретали менеджеры инвестбанков, а оплачивать убытки придется несложным гражданам. Но, как заявил глава рабочей группы по банкам в американском сенате Кристофер Додд, сейчас в США «нет ничего ответственнее данной программы».
В ближайшие семь дней правительство будет выручать денежную совокупность Америки.
Александр Кокшаров, личный обозреватель издания«Специалист» в Лондоне.
