А нам все равно
Репутация для банков делается наименее полезным активом.
Три китайских банка, по одному из Австралии, Канады и США — всего шесть мировых банковских университетов — вошли в первые 50 из 100 самых дорогих брендов 2013 г. Во второй половине много необходимо подчеркнуть еще пару опять-таки банков Поднебесной, и американские US Bank, Citi, Chase, JPMorgan, английский Standard Chartered, канадский Scotiabank, также как и французский Santander — аж на 96-м месте. Рейтинги цены брендов являются не однозначную чёрта, а только приблизительный ориентир.
Но на какой бы методике расчетов они ни основывались, наровне с материальными активами в них, так или иначе, учитывается корпоративная репутация. Так что низкий уровень представленности глобальных банковских гигантов в таких рейтингах и не особенно завидные позиции смогут сказать о громадных проблемах с реноме.
На дне
Имеется и более яркие свидетельства. В десятку американских компаний с нехорошей репутацией вошли сходу четыре банка. Самые низкие оценки наряду с этим у Goldman Sachs, получившего в 2013 г. 49,39 балла против 47,57 балла годом ранее. Такую репутацию Harris Interactive вычисляет критически низкой. Публичное вывод и многие в опытном сообществе считают, что недобросовестная и недоброкачественная практика Goldman Sachs во многом послужила формированию предпосылок экономического кризиса.
Сильнейшим ударом для банка стал скандал с одним из его бывших аккуратных директоров, главой бизнеса деривативов в Европе, на Ближнем Востоке и в Азии. Уходя из компании, Грег Смит разместил в The New York Times открытое письмо, в котором призвал топ-менеджмент прекратить наживаться на клиентах. В Goldman Sachs на данный момент имеется три пути скоро выстроить карьеру, — писал Грег Смит. — Первое — это убедить клиента приобрести неликвидные бумаги, от которых сам банк пробует избавиться.
Второе — охотиться на слонов, другими словами заставлять ваших клиентов торговать теми бумагами, каковые принесут Goldman громаднейшую прибыль. И третье — торговать любыми неликвидными и непрозрачными бумагами с трехбуквенными сокращениями. (…) Я учавствовал во встречах, посвященных продажам на рынке производных инструментов, где ни одной 60 секунд не было израсходовано на прояснение вопросов о том, как оказать помощь клиентам. Мероприятия были полностью посвящены тому, как мы можем выжать из них максимум денег.
Ответом стала официальная реакция Goldman Sachs: Мы не согласны с мнением Грега Смита. С отечественной точки зрения, его высказывания не отражают настоящую обстановку в компании. Залог успеха Goldman Sachs напрямую связан с удачами отечественных клиентов. Эта фундаментальная правда лежит в базе того, чем мы руководствуемся.
Это никого ни в чем не убедило. По некоторым данным, 76% американцев сейчас уверены в том, что Goldman Sachs не заботят интересы клиентов.
Компромат.банк
Да что в том месте Goldman Sachs! В случае если задаться целью собрать компромат на мировых гигантов финсектора, задача может оказаться невыполнимой. И не вследствие того что сегмент закрыт и секретами не делится, а оттого, что уже раскрытых секретов столько, что нужно приложить максимальное колличество усилий, дабы не появляться погребенным под лавиной фактиков и фактов.
Да и то успех не гарантирован. А вывод, фактически, один: банки виновны. Виновны в жадности, толкающей их и их трейдеров а также на рискованные операции с деньгами инвесторов.
По окончании историй с Santander (убытки — 5 млрд евро), трейдинговых утрат швейцарского UBS ($2 млрд), американского JPMorgan ($5,8 млрд лишь на кредитных деривативах) можно считать доказанным, что все это далеко не итог безрассудства либо жадности отдельных трейдеров, а следствие порочной практики, корпоративных настроений в самих банках. Топ-менеджмент, непременно, знал о происходившем, но предпочитал закрывать глаза на рискованную игру, а внутренний аудит наряду с этим совсем, что именуется, не ловил мышей, что заставляет сказать еще и о непрофессионализме и через чур сложных, через чур иерархично выстроенных, забюрокраченных вертикальных каналах поступления информации снизу вверх.
Кстати, в самое последнее время американские США сформулировали дополнительные претензии к JPMorgan в связи с его практикой работы с ипотечными облигациями и с делом денежной пирамиды осужденного на 150 лет заключения в тюрьме Бернарда Мэдоффа. Американские Минюст и прокуратура уверены в том, что, будучи в течение многих лет главным банком Мэдоффа, JPMorgan не имел возможности не знать и знал о сомнительности его операций.
Еще в перечне прегрешений мировых банков, к примеру, не совсем законные уловки при получении контрактов. Либо, скажем, на тяжёлом китайском рынке серийный прием на работу (с соответствующей заработной платом и без соответствующих требований) детей влиятельных чиновников и политических деятелей.
Кратко говоря, банки показали себя не лучшим, а нехорошим образом. И по отдельности, и дружно. Чего стоит хотя бы много лет продолжавшееся разбирательство по делу о банковском сговоре с целью манипулирования ставкой Libor, участниками которого, так или иначе, было около десятка американских и европейских игроков.
И вдобавок и скандалы с инсайдерской информацией, самым громким из которых стал связанный опять-таки с Goldman Sachs, а правильнее, с его экс-директором Раджатом Гуптой, информировавшим, как уже доказано, тайные сведения главе наживавшегося на этом инвестфонда Раджу Раджаратнаму. Раджата Гупту оштрафовали на $5 млн и приговорили к двум годам колонии.
И его, возможно, возможно назвать наиболее и без шуток влиятельным (не смотря на то, что и в прошлом) пострадавшим в следствии всевозможных разбирательств с банковскими нарушениями. И единственным.
Гвозди бы делать из этих людей
Еще пятнадцать лет назад одной десятой, если не сотой доли всего этого хватило бы чтобы каждая замаранная так организация прекратила существование. Ну либо как минимум покаялась публично и выгнала с работы целый топ-менеджмент.
За все годы и по окончании всей череды скандалов с мировыми банковскими университетами в отставку ушли только двое из гендиректоров. Один — американец Боб Даймонд, возглавлявший английский Barclays. Банк попался на участии в махинациях с Libor. Даймонд держался за кресло весьма цепко и уже по окончании того, как разгорелся скандал, оставался в нем продолжительно, но наконец-то под давлением настроений акционеров и общественного мнения должен был, скрипя зубами, уйти.
Нужно заявить, что в его случае сработали и дополнительные факторы. Да и то, что он склонный к действиям и резким заявлениям американец, что не было козырем в Англии. Да и то, что он, согласно точки зрения акционеров, положил себе через чур солидную заработную плат, очевидно не соответствовавшую настоящим итогам работы банка.
Да и то, что, в то время, когда его в этом обвиняли, он достаточно звучно огрызался.
Еще одна отставка большого уровня произошла в швейцарском UBS. Генеральный директор Освальд Грюбель ушел на волне трейдерского скандала. Ну от швейцарских банкиров ожидать чего-то другого как-то не приходится.
Все же остальные, вопреки всему, остались на местах. И чувствуют себя на них замечательно. В самом деле, как сказал поэт, гвозди бы делать из этих людей.
Знаковая фигура в этом смысле — глава Goldman Sachs Ллойд Бланкфейн. При нем банк с практически полуторавековой историей чуть не дал Всевышнему душу, и без того бы и произошло, ни подключись к его спасению государство. И ничего. Сейчас в какой-то момент чуть ли нерукопожатный Ллойд Бланкфейн вхож кроме того к аммериканскому президенту.
По крайней мере, человек, чуть не приведший к провалу Goldman Sachs, учавствовал в заседаниях у Б. Обамы по вопросу о том, как не допустить провала страны и глобальной экономики в связи с шатдауном и необходимостью увеличения порога заимствований в Соединенных Штатах.
В то время, когда я трудился в Morgan, в том месте были такие жёсткие правила и строгая мораль, что, казалось, кроме того пижаму необходимо в обязательном порядке утюжить, перед тем как лечь дома в постель, — так один экс-банкир говорит про начало собственной карьеры в JPMorgan в 1960-х. — В те времена репутацию банка защищали, как будто бы честь дамы. Банковская этика, непременно, очень сильно изменилась, — вспоминает еще один удалившийся от дел банкир, всю собственную жизнь проработавший в Citibank.
Смерть репутации?
Банки не торопятся признавать вину кроме того тогда, в то время, когда она очевидна. Содействует этому в первую очередь то, что современные продукты и банковские услуги, в особенности в сегменте инвестиционного банкинга, только сложны. Кроме этого многомерна и тяжела для понимания совокупность правовых финансового регулирования и норм. Дружно это очень осложняет как фактически расследование махинаций, так и познание их сути общественностью.
Собственного рода золотым стандартом официальных заявлений по для того чтобы рода предлогам стало что-то наподобие: Отечественный банк всемерно сотрудничает с властями в прояснении обстановки. Одновременно с этим мы не признаем никаких нарушений со своей стороны. Фактически на этом ритуальном заклинании вся работа по так именуемому репутационному менеджменту в аналогичных случаях заканчивается.
Еще возможно заявлено о создании каких-нибудь невнятных комитетов по контролю либо разработке контрольных процедур, не смотря на то, что все знают, что это не решает ставших уже очевидными системных неприятностей.
Мировые денежные университеты, инвестиционные банки уже давно и прочно поделили данный рынок. И как видно у всех у них рыльце в пушку. Соответственно перед ними не следует неприятность работы с партнёрами и клиентами, а у партнёров и клиентов нет выбора: нехороши все, но вторых нет.
В этих условиях остается только констатировать смерть корпоративной репутации. Недаром как раз так назвал собственную книгу американский исследователь неприятности Джонатан Мейси, отмечающий: Репутация более не есть активом, в который стоит инвестировать.
Репутация не ответственна , пока нет альтернативы, — уверена глава агентства PR Partner Инна Алексеева. — В случае если аналога услуге либо продукту на рынке нет, то и каждые меры по борьбе с кризисом не имеют смысла: одолжениями все равно будут пользоваться, поскольку не считая как этого, пускай и не в полной мере честного и не совсем успешного игрока нет. Репутация серьёзна в том месте, где имеется настоящая борьба.
Мировые тренды непременно формируются и в Российской Федерации. У нас нет инвестиционных банков глобального охвата, но имеется трудящиеся с ними компании, и государственной компании и банки с большим участием госдарства, каковые действуют как монополисты и которым серьёзна в действительности лишь их репутация в глазах власти, а вовсе не в глазах участников рынка и уж тем более розничных клиентов. Но, с этим согласны не все.
В конечном итоге большие компании больше вторых заботятся о собственной репутации, — говорит сооснователь и управляющий партнер венчурного фонда Inventure Partners Сергей Азатян. — Достаточно заявить, что упомянутые скандалы стоят корпорациям громадных денег. К примеру, JPMorgan дал согласие заплатить Блаватнику $42,5 млн за неэффективное инвестирование его денег. У ВТБ годы ушли на то, дабы рынок начал забывать его народное IPO.
Более того, ВТБ в итоге было нужно выкупить акции у участников IPO по цене размещения 13,6 коп., а в мае 2013 г. разместить на 102,5 млрд руб. акций уже за 4,1 коп. Налицо огромные утраты, в которых корпорации конечно же не заинтересованы. Я рискну высказать предположение, что сейчас большие компании никак не меньше пекутся о собственной репутации, легко раньше не было Интернета, и скандалы сиюминутно не распространялись в мире и не становились общим достоянием.
| В марте 2013 г. американские США достигли соглашения с 13 наибольшими банками о выплате компенсаций общим объемом $9,3 млрд, а также: | |
| Bank of America | 1,1 млрд |
| Wells Fargo | 766 млн |
| JPMorgan Chase | 753 млн |
| Citigroup | 307 млн |
