Павел сигал: «чтобы «на своей шкуре» прочувствовали, что это такое»
О «пользе» тюремного опыта для русского предпринимательства, планах и унизительном положении прокуратуры по восстановлению бизнеса говорит первый вице-президент «Опоры России», президент «Центра микрофинансирования» Павел Сигал.
— В бессчётных интервью вас заставляют опять и опять возвращаться в прошлое, к разумеется очень неприятным 11 месяцам вашего существованиявне пространства свободы. Хотелось бы поболтать с вами о будущем, о ваших замыслах. Но один вопрос о прошлом я все же задам. Существует вывод, что любой настоящий предприниматель обязан пройти через скамейку подсудимых… Именуют по-всякому – суть один. Якобы это «не редкость полезно для выработки гражданской позиции».
Ваше отношение к подобному тезису?Что вы вынесли из-за стенку «Матросской тишины»?
— Теоретически, опыт, что в том месте получаешь, весьма ценен. Во-первых, сходу как в чудесном зеркале проявляется все твое окружение: кто твой приятель, и кто твой неприятель, кто тебя предал, кто, а кто занял нейтральную позицию. Во-вторых, как ни необычно, в том месте видишься со многими весьма важными и занимательными людьми. Потому, что часть людей, появлявшихся в том месте, «сидят» или по неточности, или по каким-то недоразумениям.
Но, само собой разумеется, это не тот опыт, что Нужно состояться в жизни.
По окончании всего пройденного, я бы ввел необходимую норму, по которой все юристы, прокуроры, работники МВД, и особенно следователи, проходили стажировку под вымышленными фамилиями в колонии, дабы они «на собственной шкуре» прочувствовали, что это такое. Вот это будет верно. Врач же не будет делать операцию, пока не прооперировал труп и не пришел в морг. Если он падает в обморок, видя труп, то он врачом быть неимеетвозможности.
Я считаю, что те люди, каковые принимают ответ о том, дабы содержать человека под стражей, должны через это пройти сами.
В целом та норма, по которой предприниматели не должны пребывать под стражей, очень важна. Не вследствие того что я желаю, дабы предприниматели были каким-то особенным слоем либо особенной кастой. Дело содержится в том, что, в отличие от всех остальных, на предпринимателе завязаны его дело, его работники, его обязательства, кредиты и т.д.
В частности, мой случай. Я трудился 12 лет ночь и день, создал огромную компанию, и ее развалили за 11 месяцев. Пострадал не только я один, пострадали тысячи людей, каковые со мной трудились и положили в компанию деньги. Сейчас мы обязаны как-то ее реструктурировать, работать .
Все это весьма непросто и не легко.
Если бы меня сначала признали предпринимателем, и была бы вторая мера пресечения, к примеру, подписка о невыезде либо залог (как во всем мире делается), тогда бизнес бы сохранился. И это не только мой случай. Такая практика катастрофична для русского экономики.
— Если судить по вашей рабочий активности, сразу после освобождения вы сохранили желание и оптимизм созидать. Что разрешило вам выстоять, не утратить веру в людей, поскольку не секрет, что многие ваши бывшие соратники отвернулись от вас сразу после ареста, а бывшие сослуживцы и сотрудники,по сообщениям вашей жены газете «РБК Татарстан», применяли обстановку для личного обогащения?
— К сожалению, это правда. Но по большей части костяк моих сотрудников остался: многие люди боролись за мое освобождение, за сохранение моего дела. Но самую ключевую роль сыграли, само собой разумеется, моя семья и моя супруга, которая данный удар вынесла с честью.
Легко преклоняюсь перед ней: ей необходимо было заниматься семьей, необходимо было заниматься мной, организовывать хоть какой-то элементарный быт, выручать бизнес.
— На слушаниях в Общественной палате 23 октября 2014 года представитель силовых структур – инспектор следственного комитета разрешил понять, что КС в ближайший месяц будет рассматривать правомерность «предпринимательской» статьи, что Генеральная прокуратура, департамент и следственный комитет якобы желают ее отменить. Ваше освобождение произошло по окончании переквалификации дела именно на эту статью (статья 159.4). Имеется ли гарантии, что при ее отмены вашему делу опять не дадут движение?
— Мое дело закрыто всецело. Меня формально высвободили по вторым основаниям, не по предпринимательской статье. Это совсем.
О планируемой отмене предпринимательской статьи, вправду, такое вывод высказал представитель следственного департамента МВД. Но в моем деле Генпрокуратура с самого первого дня была против моего содержания под стражей. Из-за чего это никак не оказало влияние на мое содержание под стражей? Дело в том, что на стадии предварительного следствия прокуратура поставлена в открыто унизительное положение.
Вы воображаете обстановку: следователь говорит, что Сигал может скрыться либо помешать следствию, Генеральная прокуратура выступает против, юристы обосновывают, что этого не может быть, а судья наблюдает в потолок и продлевает содержание под стражей.
В случае если предпринимательская статья будет, не дай всевышний, отменена, то как правило данной возможностью предприниматели не смогут воспользоваться по обстоятельствам, обрисованным мною выше. На совещании в Общественной палате все участники пришли к единому точке зрения, что эта статья не хорошо трудится, и необходимо сделать все, дабы она получила в полную силу, и что ни за что ее нельзя отменять.
— Статья, по которой вы были высвобождены, нереабилитирующая, другими словами вы не имеете права на какую-либо компенсацию. По словам вашего юриста Алексея Кирсанова, за два месяца до прекращения уголовного преследования вы подали прошение о совершении против вас правонарушения по 299 статье – «Привлечение заведомого невиновного к суду». Вероятна ли какая-то компенсация, хотя бы морального ущерба, в следствии рассмотрения этого вашего заявления?
— До тех пор пока я не могу ответить на данный вопрос. на данный момент я занимаюсь спасением того, что осталось от бизнеса. Я был должен дать согласие с данной статьей, по причине того, что с таковой трактовкой дело закрывалось всецело, и выходили все арестованные. Если бы я боролся , не согласился с закрытием дела по данной статье, то, возможно, я лично и вышел, но тогда остались бы в колонии сотрудники и мои коллеги. Я не имел возможности этого допустить.
Исходя из этого про компенсацию пока не говорим, посмотрим, как будут дальше развиваться события.
— Неоднократно в прессе звучало предположение, что «дело Сигала заказное». Ваши действия, в случае если информация подтвердится и удастся определить имя клиента? Станете ли вы, условно говоря, мстить, либо прочтение Библии, Торы и Корана за время нахождения в «застенках» поменяли ваше отношение к «недоброжелателям»?
— Эти книги нужно прочесть. У меня, к сожалению, раньше не было на это времени. Я не стал очень сильно верующим, но показалось признание некой высшей силы, чего у меня раньше не было совсем.
Христианский тезис: «Ударили по левой щеке, подставь правую», – не для меня. В случае если будет доказано, что отечественные недоброжелатели, скажем, поступили подло, поступили не по закону, – само собой разумеется, мы примем меры чтобы справедливость и правда восторжествовали. Но до тех пор пока об этом сказать рано.
— Не появится ли у вас сложностей с продолжением работы в сфере микрофинансового бизнеса в связи свводимыми ЦБ требованиями к квалификации и деловой репутации топ-собственников и менеджмента некредитных денежных организаций – МФО, ломбардов и кооперативов? В частности: отсутствие судимости, непричастность к банкротству, непривлечение к административной ответственности, отсутствие фактов дисквалификации либо отстранения от должности, незамешанность в предоставлении недостоверной отчетности, причинении ущерба, неисполнении обязательств перед бюджетом.
— Все пункты, каковые вы перечислили, весьма размыты. Думаю, мне это не помешает. Вы, возможно, понимаете, меня выдвигали на пост президента «Опоры России». Я поблагодарил сотрудников и отказался, потому, что нужно заниматься бизнесом, здоровьем. Тем более, за эти 14 дней я большое количество трудился и выступал на федеральном публичном поле: это и слушания в Общественной палате, и заседания в Центральном Банке, и работа с саморегулируемыми организациями, в которых я и состою, и руковожу ими и т.д.
Исходя из этого таких опасностей нет совсем.
— Что уже удалось прояснить по поводу положения дел в Центре микрофинансирования? На какой стадии сейчас находится процесс банкротства? Какова сумма обязательств?
Реально ли погашение всех долгов?
— Я еще из колонии писал, что сделаю все возможное, дабы долги вернуть. В компании обстановка тяжелая, но небезнадежная. Само собой разумеется, бизнес упал многократно, долги появились огромные. Обстоятельство этого содержится в следующем: сразу после моего ареста все кредиторы и банки побежали потребовать деньги. Это обрушило компанию. Но, самое основное, компания работает .
Любой студент экономического факультета знает, что в случае если от денежной компании либо банка кредиторы требуют в один момент возвращения ее обязательств на 25% на 30%, компания уже разрушается. К нам предъявили вдвое больше, но мы все же устояли. Это хороший момент.
Что же касается замыслов работы компании, совсем картина будет ясна в течение 1–2 месяцев. на данный момент я этим лишь и занимаюсь. Сроки погашения всех долгов, я думаю, реально будут варьироваться до нескольких лет.
на данный момент одна компания в стадии наблюдения, одна в банкротстве. Это лишь две компании из всего холдинга. Будем трудиться исходя из сегодняшних реалий.
— Разумеется, что сейчас фактически все ваше время уходит на восстановление Центра и прояснение ситуации микрофинансирования. Но, имеете возможность ли вы сообщить либо хотя бы дать прогноз довольно вторых сфер вашей деятельности, как обстоят дела в том месте? В каких сферах вашей широкой деятельности вы собираетесь продолжать работу, а что собираетесь передать в другие руки?
— В других сферах деятельности дела обстоят более-менее благополучно. В Казанском национальном технологическом университете я являюсь заведующим проректором и кафедрой. Кафедра трудится полным ходом. На швейной фабрике, в Автоградбанке (http://bankir.ru/novosti/s/rinat-valeev-naznachen-predsedatelem-pravleniya-avtogradbanka-10089637/) все идет своим чередом. Были трудности, но на данный момент обстановка выровнена, идет развитие.
Может, со временем какие-то бизнесы и свернем, но главные направления деятельности банковская, микрофинансовая, университет, общественная работа – все остается.
— Довольно вашей работы в Казанском национальном технологическом университете. Существует ли сейчас ваш фонд для финансирования проектов гениальных студентов?
— Фонд до тех пор пока имеется, и студентов на текущий год профинансировали. Что будет дальше, посмотрим. Я раньше все финансировал полностью на собственные деньги. на данный момент, само собой разумеется, с этим весьма тяжело. Но, совершенно верно, университетом я заниматься буду, буду преподавать, буду завершать диссертациюпо экономическим вопросам.
Замыслов большое количество.
— Теоретически возможно заявить, что вы вышли из непростой жизненной обстановки с минимальными утратами, вы свободны, более либо менее здоровы, у вас, по вашим словам в интервью газете «Бизнес онлайн», имеется средства на судьбу а также на восстановление бизнеса. Разумеется, что к человеку с таким опытом потянутся за советом люди, проходящие через ситуации, подобные вашей. Не планируете ли вы начать деятельность, связанную с правовой защитой предпринимательства?
— Да я свободен. «Более-менее здоров» – согласен. Я обследование так и не могу пройти. Думаю, я менее здоров, чем хотелось бы.
по поводу средств на судьбу, это вопрос. Само собой разумеется, я смеюсь: попал в «санаторий» богатым человеком, вышел бомжем. Это не совсем так. Но я и до этого жил достаточно робко, у меня не было ни яхты, ни дворцов, ни самолетов, ничего для того чтобы.
Для меня и моей семьи необходимо не так много средств. Что касается средств на восстановление бизнеса, то у меня их до тех пор пока нет. на данный момент идет важная работа, и многие инвесторы готовы работатьсо мной. Подтянулись новые инвесторы, но это все требует времени и важной проработки.
Не завлекая новые инвестиции, развернуть микрофинансовую деятельность нереально.
Что касается правозащитной деятельности по вопросам предпринимательства, то да, вправду, по окончании моего выхода, по окончании встречи с уполномоченным при президенте России по защите прав предпринимателей Борисом Титовым, по окончании слушания в Общественной палате я взял важные предложения по включению в эту работу. По мере возможностей и сил я буду в обязательном порядке принимать участие в этом ходе.
Казань.
