Договоримся
Уже сейчас Евросоюз и Россия смогут подписать меморандум о вступлении нашей страны во Глобальную торговую организацию. Это указывает, что со стороны ЕС путь в ВТО для нас открыт.
Какие конкретно еще шаги предстоит сделать на пути присоединения России к глобальному торговому клубу, дабы всецело завершить процесс в 2011 году? Из-за чего для нас так принципиально важно войти в эту организацию, в которую мы стремились последние 17 лет? И не будет ли плата за вход через чур высокой?
Эти вопросы РГ обсудила с главой департамента торговых переговоров Министерства экономики Максимом Медведковым.
– Максим Юрьевич, сравнительно не так давно вы говорили, что до вступления в ВТО нам осталось решить считаное количество неприятностей. И какое количество же это?
– По пальцам одной руки возможно пересчитать. Из больших — завершение переговоров по сельскому хозяйству. В сентябре базисное познание было достигнуто, но нужно урегулировать множество технических вопросов, которые связаны с отечественными будущими обязательствами.
Переговоры об этом состоятся в ближайшие два-три месяца.
Вторая громадная тема — квоты на ввоз мяса. Со всеми участниками ВТО мы в свое время по этому поводу договорились, но отечественные договоренности истекли в 2009 году. Все исходили из того, что в 2009 году Российская Федерация должна была стать участником ВТО. Потому, что этого не произошло, очень многое нужно фактически затевать заново.
Это чувствительный вопрос и для отечественных партнеров, и для нас. Производство растет, инвестиции, в особенности в свиноводство и птицеводство, возрастают. Эти отрасли должны быть защищены, дабы инвесторы взяли то, на что рассчитывали.
Для этого нам нужно использовать низкие квоты на ввоз мяса. И тут нужно будет найти какие-то варианты решения проблемы с отечественными партнерами.
– С какими государствами нужно будет договориться прежде всего?
– Главные интересы по птице — у США, Европейского союза. По свинине к ним еще прибавляется Бразилия. По говядине — у Бразилии, Аргентины, Парагвая, США, ЕС и еще приблизительно у восьми-десяти государств.
Нам принципиально важно отыскать компромисс со всеми.
– Какие конкретно еще документы нам нужно будет корректировать?
– Доклад коммисии о присоединении России к ВТО, что связано с участием нашей страны в Таможенном альянсе. Это наиболее значимый документ, результат переговоров об условиях членства в ВТО, каковые проводятся со всеми заинтересованными государствами.
Нам необходимо будет свести результаты всех завершенных переговоров по доступу на рынок услуг и товаров (это более 80 протоколов), подготовить консолидированную версию этих документов. И еще раз переговорить со всеми участниками ВТО, дабы проверить, верно ли мы отразили результаты. на данный момент с подготовкой доклада мы находимся где-то на середине пути.
В случае если будем двигаться такими же темпами, то в марте-апреле следующего года возьмём окончательный итог.
– Позиция партнеров дружественная?
– на данный момент настрой отечественных главных партнеров — США, ЕС, Бразилии, Китая, Кореи, Швейцарии, последовательности других государств — весьма конструктивный. Они серьёзные игроки. От их позиции очень многое зависит, и все данные государства поддерживают отечественное вступление в ВТО. Но практика вторых присоединений говорит о том, что иногда смогут появляться непредвиденные обстановки, каковые замораживают процесс на месяцы, а время от времени и на годы.
Надеюсь, что в нашем случае этого не произойдёт.
– Кое-какие специалисты уверяют, что отечественным главным торговым партнерам вступление России в ВТО более выгодно, чем нам.
– Такая точка зрения была сначала переговоров. Очевидно, что сразу после присоединения сливки в первую очередь снимает не страна-новичок, а ветхие члены ВТО. Другими словами отечественная плата за вход возвратится к нам лишь в среднесрочной возможности.
Те инвестиции, каковые делаются в ВТО, ни при каких обстоятельствах не дают немедленного результата. Нужно будет какое-то время подождать.
– Так что мы в итоге возьмём?
– Во-первых, к нам возвратятся деньги. Хотя бы вследствие того что на данный момент Российская Федерация — одна из самых дискриминируемых государств во внешней торговле. Те неприятности, с которыми сталкиваются отечественные компании на внешних рынках, связаны с конкретными утратами для бизнеса, региональных бюджетов.
Мы рассчитываем, что в течение года-двух по окончании отечественного присоединения условия работы отечественных компаний на интернациональных рынках улучшатся. Соответственно, мы сможем больше реализовывать собственной продукции. К примеру, отечественный экспорт металла в ЕС квотируется.
А по окончании присоединения к ВТО квоты будут отменены.
Во-вторых, в долговременном замысле главные пользы будут связаны с тем, что отечественная совокупность управления внешнеэкономическими связями станет более стабильной. на данный момент она подвержена колебаниям по самым различным обстоятельствам. А по окончании присоединения предприниматели на многие годы вперед будут знать, какая пошлина устанавливается, в какой момент она будет использоваться.
В-третьих, мы сможем принимать участие в выработке новых правил интернациональной торговли. Для нас это принципиально важно, в случае если мы желаем прекратить быть сырьевым придатком и заниматься экспортом товаров с большой добавленной ценой.
– Но способна ли ВТО в этих условиях производить новые правила, в то время, когда по окончании кризиса многие государства прибегают к протекционизму?
– Вы меня лучше спросите: Имеется ли альтернатива ВТО? До тех пор пока нет. И это не только мое вывод. Многие специалисты приходят к выводу, что ничего другого до тех пор пока мир предложить не в состоянии.
У ВТО большое количество не сильный мест. И одно из них — то, что процедура принятия ответов организована так, что отыскать консенсус между государствами с принципиально различными экономическими заинтересованностями весьма тяжело. Однако ВТО трудится.
И на протяжении кризиса она была единственной организацией, которая действенно мешала формированию эскалации протекционизма. В то время, когда двадцатка собралась и сообщила: давайте не допускать протекционизма, ВТО сыграла собственную дисциплинирующую роль. Если бы этого не случилось, правила игры установились бы по принципу кто посильнее.
А кто сейчас посильнее, это еще вопрос. В действительности, самые уязвимыми именно выясняются большие игроки мирового рынка, по причине того, что часть внешней торговли в их экономике, в большинстве случаев, выше. В Российской Федерации она образовывает около трети ВВП. Это весьма без шуток. И в случае если мы считаем, что можем сидеть сложа руки, пока у нас имеется нефть и газ, то это не верно.
К примеру, уже на данный момент принимаются меры, каковые в среднесрочном замысле смогут значительно повредить отечественным заинтересованностям по экспорту газа. Вводится в воздействие третий энергопакет ЕС, и по одному из положений этого документа собственники передающих сетей газопроводов должны быть отделены от добывающих компаний. Данный ход может поменять структуру сбыта и оказать влияние на отечественные долговременные интересы в Европе.
Если бы мы были участниками ВТО, то нашли бы доводы, дабы наши партнеры откорректировали собственную позицию.
– В случае если мы не вступим в ВТО в следующем году, чем нам это угрожает?
– Вопрос в том, что нам необходимо сделать для компенсации тех утрат, каковые мы несем, не являясь участниками ВТО. Имеется различные варианты. К примеру, развитие регионального сотрудничества.
Мы на данный момент ведем переговоры о территории свободной торговли с Новой Зеландией, начали их с Европейской ассоциацией свободной торговли. Близко подошли к заключению нового соглашения о свободной торговле в рамках СНГ. Это громадный прорыв.
Но наша страна трудится на многих рынках и неимеетвозможности создать территории свободной торговли со всеми государствами. Так что все равно без ВТО не обойтись. У России имеется программа модернизации, которая предполагает выпуск конкурентоспособной продукции. Для этого нужно реализовывать товары за границу на рентабельных условиях.
А в том месте имеется пошлины и масса вторых инструментов, каковые смогут вынудить отечественную модернизацию вариться в собственном соку.
– На каких условиях будут вступать в ВТО наши партнеры по Таможенному альянсу — Казахстан и Белоруссия?
– Юридически мы вступаем раздельно. А по условиям согласовываем все позиции. Белоруссия на собственных переговорах до тех пор пока нигде не стала женой рамки отечественных тарифных обязательств. Казахстан по различным, среди них и объективным обстоятельствам не смог сохранить тот уровень защиты внутреннего рынка, что и Российская Федерация. По окончании завершения переговоров всех участников Таможенного альянса нужно будет взглянуть, какие конкретно обязательства совпали с русскими, а какие конкретно — нет.
Последние нужно будет менять.
– Вероятны ли препятствия вступления России в ВТО со стороны Грузии?
– С Грузией мы вели переговоры в 2005-2008 годах. Практически договорились. Но Грузия вышла из переговоров в марте 2008 года.
Что будет на данный момент? Очевидно, что обстановка, при которой один член ВТО сможет блокировать кроме того не отечественное присоединение, а желание 152 государств ВТО видеть Россию участником данной организации, смотрелась бы, мягко говоря, необычной. Но это уже не отечественный вопрос, а самой ВТО.
Вопросы ребром
– Мы договорились, что государственную поддержку сельского хозяйства по окончании вступления в ВТО сперва доводим с 4 млд дол до 9, а позже начинаем с 2013 года снижать. Но это все равно несправедливо, по причине того, что в Европе она выше.
– Давайте зададим себе вопрос: можем ли мы соперничать в бюджетных расходах со европейскими государствами? Не можем. А у нас кроме сельского хозяйства имеется еще и другие секторы экономики, каковые требуют помощи. Возможно, для нас самый верный путь — идти в ВТО и настаивать на сокращении помощи в ЕС, как это сделали Бразилия, другие страны и Австралия.
Тогда через какой-то период времени мы были бы в равных конкурентных условиях.
Но тут вопрос кроме того не в том, сколько денег мы можем тратить, а как это делать. ВТО не запрещает помощь сельского хозяйства. Это заблуждение, которое некоторыми специалистами сознательно подогревается.
В действительности никто не требует сворачивать те меры, каковые не искажают торговлю, это так называемая зеленая корзина — хоть 100 миллиардов на нее тратьте. А это вся инфраструктура — дороги, поликлиники, школы, сообщение, семенные фонды, изучения. Ограничения имеется лишь по помощи конкретно производителей, конкретных фирм.
– Правила ВТО запрещают меры, направленные на поддержку импортозамещения. Не пострадает ли наряду с этим еще одна чувствительная русский отрасль — автопром. Что будет с программами промсборки?
Их нужно будет закрыть?
– Не придется. Заключенные соглашения, как неспециализированное правило, смогут функционировать до конца их срока.
– А по тарифам? Импортные пошлины-то нужно будет снизить.
– Четыре года по окончании присоединения к ВТО импортные пошлины по автомобилямсоставят 25 процентов, другими словами будут на 5 процентов ниже существующих. Никакого сдерживающего влияния на отечественный рынок это не окажет.
В следующие три года мы должны будем снизить пошлины до 15 процентов. Но в случае если заметим, что вследствие этого начнется массированный рост импорта, что причиняет значительный ущерб русском индустрии, сможем, в соответствии с правилами ВТО, ввести повышенные пошлины либо квоты на ввоз на срок до восьми лет.
Желаю еще напомнить обстановку с авиапромом, что якобы угробит присоединение России к ВТО. В свое время мы израсходовали громадный ресурс, дабы договориться с организацией об высоких пошлинах на дальне — и среднемагистральные самолеты – 7 и 12 процентов соответственно с переходным периодом в семь лет. А на данный момент какие конкретно у нас пошлины?
Мы их сами по внутренним обстоятельствам практически все обнулили. По вторым рынкам таких примеров также большое количество. Большой импортный тариф — это не панацея от всех бед.
Довольно часто он эти беды сам и провоцирует, причем за счет потребителей.
– Правда ли, что по окончании вступления в ВТО внутренние тарифы на электроэнергию и газ должны быть повышены и различаться от внешних не более чем на 7-10 процентов?
– Нет. Отечественные условия присоединения никакого отношения к внутренним тарифам на электроэнергию и газ не имеют. По отечественным обязательствам мы должны регулировать внутренние тарифы на газ так, дабы разрешить Газпрому приобретать прибыль на внутреннем рынке. Причем физических лиц это не касается, а относится лишь к компаниям.
Газпром это делает с 2004 года. И , пока он будет получать прибыль от продаж на внутреннем рынке, неприятностей не появится. Это один из хороших примеров того, как отечественному вступлению в ВТО приписывают то, что к нему никакого отношения не имеет.
