Интернет становится для россиян важнейшим аспектом жизни
Российский интернет-рынок стал самым громадным в Европе еще в 2011 году, а весной ежедневная аудитория поисковой совокупности «Яндекс» превзошла число зрителей Первого канала практически на 1 млн человек (19,1 млн против 18,2 млн). Дискуссией данной аудиториизанимались участники круглого стола «Непостижимая душа Рунета: поведение, ценности, психотерапевтический портрет», проходившего в рамках интернационального форума «Медиа будущего».
Само собой разумеется, хочется думать, что русскоязычный Интернет, он же Рунет, — это столь же таинственное образование в виртуальном пространстве, как и Российская Федерация — в пространстве настоящем. Но специалисты эту точку зрения не поддерживают.
Владимир Магун, заведующий сектором изучений личности Университета социологии РАН, иронизируя над стереотипным понятием о российской уникальности, говорит, что мысль классических русских сокровищ особенно удобна для манипулирования сознанием весов и индоктринации (от англ. Indoctrination, другими словами in — вовнутрь и doktrina — учение, теория) сокровищ, нужных правящим кругам. Согласно точки зрения Владимира Магуна, отечественное развитие подчиняется неспециализированным закономерностям, не смотря на то, что это и не означает, что мы такие же, как все, поскольку у нас имеется Кремль, Толстой, нефть и Достоевский.
В соответствии с итогам европейского социального изучения ESS, в котором с 2006 года участвует РФ, Российская Федерация весьма схожа с постсоциалистическими и средиземноморскими государствами, будучи далека от Скандинавии и Западной Европы. «Российская Федерация в каком-то смысле средиземноморская страна, так что, в то время, когда вам не легко станет зимний период, взглянуть на карту», — обнадежил Владимир Магун.
На базе карты сокровищ, составленной ESS, возможно сделать вывод, что западные либеральные сокровища не смогут оказать на россиянина пагубного влияния, по причине того, что Западная Европа опережает нас и по открытости, и по рвению к свободе, и по заботе о природе и людях. Получается, что гражданский протест, замечаемый в больших городах уже больше полугода, — не в полной мере характерное для России явление. Кто же при таких условиях выходит на улицы и по каким обстоятельствам это делает?
Говоря о ценностной структуре гражданской активности в Российской Федерации, Владимир Магун выделяет две группы: консервативно ориентированную, ценящую равенство возможностей, но не стремящуюся к свободе, и проявляющую активность сейчас группу, для которой свобода — это сокровище, что нехарактерно для среднего россиянина.
Рунет стареет: взрослее становятся те, кто пришел в Интернет детьми, неспешно возрастает активность более старших пользователей. Ефим Галицкий, глава лаборатории анализа данных фонда «Публичное вывод», разделяет русского интернет-аудиторию на пять ресурсных (в зависимости от положения человека в обществе, включая доходы, образование, место жительства и т.п.) групп: высокоресурсные, среднересурсные и низкоресурсные работники, и среднересурсные и низкоресурсные пенсионеры. К примеру, на данный момент в сети легко возможно отыскать педагогические притчи — но ещё недавно эта информация была мягко говоря труднодоступной.
«В современной России существует не одна, а две социальные лестницы — неработающие пенсионеры и работоспособные люди», — вычисляет Ефим Галицкий. Наряду с этим обе лестницы приблизительно одинаково пользуются потребительскими, развлекательными, информационно-поисковыми и коммуникативными практиками в сети, а денежными практиками пользуются по большей части высокоресурсные работники. Чем ниже ресурс группы, тем меньше она пользуется соцсетями (за исключением «Одноклассников»), информационными и поисковыми возможностями Интернета, что компенсирует повышенной активностью в общении.
Две трети высокоресурсных работников определят новости на новостных сайтах,треть — в соцсетях и в блогах. В группе пенсионеров роль Интернета в качестве источника информации заметно ниже. Что страно, телевизору верят 36% высокоресурсных работников, каковые наблюдают новостные передачи, и приблизительно столько же верит Интернету — 31%.
Ольга Каменчук, директор по коммуникациям ВЦИОМ, раскрывает глаза на настоящее лицо россиян в виртуальном пространстве. Каждый второй россиянин сам согласится, что он лжёт в сети, а какое количество не согласилось, сообщить тяжело. Они именуются вымышленными именами, размещают чужие либо ветхие фотографии, скрывают семейное положение и свой возраст.
И совсем не желают сказать о собственных доходах, сексуальных отношениях и покупках, по причине того, что у нас в стране это не принято, как и делиться вероисповеданием и политическими взглядами. Политическая тематика, но, стала актуальной было на время выборов, но усталость от нее уже заметна.
Обсуждая новость о том, что «Яндекс» обогнал по охвату Первый канал, аналитики сделали вывод, что телевидению жить осталось недолго. Алексей Беляев, начальник отдела исследователей Интернета в аналитическом центре «Видео Интернешнл», вычисляет сенсацию дутой. Еще в декабре 2009 года проникновение «Яндекса» в Российской Федерации стало больше, чем проникновение телевидения, для двух возрастных групп (12-17 и 18-24), не смотря на то, что тогда этого никто не увидел.
В декабре 2010 года то же самое случилось еще с одной возрастной группой (25-34 года), и снова никто этого не увидел.
Но кроме охвата для телевидения значимости и оценки Интернета употребляется еще один показатель — время, проводимое потребителем в медиа в сутки. «Миллионы человеко-часов в день россияне тратят на медиа», — констатировал Беляев. Наряду с этим в 12-17 лет тратят времени на Интернет меньше, чем на телевизор, в 18-24 — поровну, а в группах 25-44 отмечается соотношение 25 к 75.
Любопытнее всего, что в 90 случаях из 100, в то время, когда человек пользуется планшетом, он параллельно наблюдает телевизор — вот она, непостижимая душа Рунета. Это один из трех трендов в области медиапотребления: мобильный доступ, применение нескольких устройств параллельно и постоянный просмотр в Сети видео длительностью более 15 мин..
Александр Толмач, начальник группы аналитики социальных сетей РИА «Новости», говоря о видео в сети, упоминает про эффект Навального. На протяжении избирательной кампании оказалось, что запрещенный, подпольный контент пользуется на Youtube намного большей популярностью, а размещение ссылки на ролик в блоге Навального сходу гарантирует как минимум 10 тыс. просмотров. Помимо этого, на первое место в создании контента вышла гражданская журналистика, потеснившая смонтированные дома ролики: люди стали приходить на массовые акции лишь после этого, дабы снять происходящее и выложить видео в Интернет.
Склонность русского человека к писательству прекрасно известна. Недаром такую популярность в Российской Федерации пара лет назад купила платформа livejournal.com, воображающая возможность публичного высказывания любому желающему. К примеру, для того чтобы: «Так как меня прогоняют со работы, словно бы я пьянствую, то объявляю, что все вы воры и мошенники».
поэт и Философ Иван Давыдов, процитировавший вслух данный отрывок из «Жалобной книги» Чехова, считает, что именно он наилучшим образом обрисовывает российские соцсети и всю сущность российского протестного перемещения. Иван Давыдов сравнивает Интернет со школой: и в том месте и в том месте — нестабильная иерархия, где возможно создать и уничтожить репутацию; и в том месте и в том месте — пространство, максимально ориентированное на усвоение навыков коммуникации.
Обвинив советскую школу, откуда в силу возраста происходят все те, кто делает погоду в соцсетях, и сами сети во вдалбливании иерархии: автор — это преподаватель, слово — это власть, Давыдов заявил, что в сети одни учителя: все заняли позицию писателей. Это и имеется сущностное свойство русского Интернета и его таинственной души. «Я пологаю, что нас от этого всего спасут коты», — задумчиво произносит Давыдов.
Оказалось, что он имеет в виду вытеснение текстового начала в сети визуальным. Живой издание неспешно сдает позиции социальной сети Facebook и микроблогингу Twitter, с этим и связано отступление культуры объемных продолжительных дискуссий и текстов перед культурой визуального сообщения и маленькой своевременной реакции. «Невыразимая красота котика видна на самой неумелой фотографии лучше, чем в самом гениальном описании. Неспешно котики отучат русских от данной общей мании писательства», — вычисляет Иван Давыдов.
