Заслуженный деятель искусств заявился в галерею с семечками
С виду в полной мере пригодные для лузганья семечки. Большие, пузатенькие. Разве что какие-то белёсые, полосатые… А в действительности ещё и ненастоящие. Правильные копии сделаны из фарфора и вручную расписаны китайскими подмастерьями. Над росписью трудились 1600 человек.
Народу так многопотому, что количество фарфоровых семечек ручной работы – около 100 миллионов. Сейчас ими засыпан пол галереи, по семенам топчутся люди и тырят их на память.
Произведение «Семена подсолнуха» (Sunflower Seeds) представила публике английская галерея Tate Modern. Показ проходит с 12 октября до 2 мая 2011 года. Покрывшие толстым слоем пол зала фарфоровые кусочки неспециализированным весом около 150 тысячь киллограм галеристы именуют миллионами неповторимых мелких работ.
К семечкам предложено отнестись как к скульптурам, любая из которых владеет индивидуальностью благодаря упрочнениям умелых рук.
Инсталляцию характеризуют как сенсорную и иммерсивную, другими словами влияющую на человека сходу по нескольким фронтам. Её возможно, погрузившись в сыпучую, колючую для глаза среду, либо трогать семечки и сыпать их сквозь пальцы. Либо ходить по ним и слушать, как хрустит у тебя под ногами ручная работа.
В интерпретации выставки галерея во первых строчках даёт предупреждение: «то, что вы видите, это не то, что вы видите, да и то, что вы видите, это не то, это что может значить» (фото с сайта dailymail.co.uk, DanMud/Flickr.com).
Наблюдать, щупать, шуршать и думать. Одним –пляж, вторым – сад камней, третьим – гравий, четвёртым – зыбучие пески, пятым – шелуха. Любой отыщет, о чём ему задуматься.
Фарфоровые семена из Китая – хорошая почва. Благодарю автору Sunflower Seeds, его кличут Ай Вэйвэй (Ai Weiwei). Он живописец, дизайнер, архитектор, куратор, социальный активист, мировая знаменитость – как сообщили бы у нас, заслуженный деятель искусств.
Зрителей, ищущих в семечках смыслы, 53-летний «китаский Уорхол» приглашает прежде всего пораскинуть мозгами на тему Made in China. Пользуясь случаем, на это глобальное явление в культуре и экономике возможно посмотреть через фарфор –исторически один из самых полезных экспортных товаров, что в чём-то синонимичен самой Поднебесной.
Семки устлали собой тысячу квадратных метров в так именуемом Турбинном зале (Turbine Hall) известной галереи Tate. Глубина слоя – 10 см (фото с сайта dailymail.co.uk, henningthomsen/Flickr.com)
Ещё Вэйвэй, вместе с родителями пострадавший от культурной революции, в интервью CNN напоминает, что в своё время Мао Цзэдуна довольно часто сравнивали с Солнцем, а людей, соответственно, с подсолнухами, каковые подобострастно заглядывают в лицо «светила».
Приблизительно тогда же семена подсолнечника помогали Вэйвэю и его приятелям не погибнуть с голоду и скрашивали досуг: «В те годы сельским беднякам не считая семечек развлечься было практически нечем. С ними приходили на праздник, на свадьбу, в кино и делились между собой. В целом я считаю семечки вездесущим и одновременно с этим незаметным повседневным объектом.
Значит, у моей работы возможно масса значений».
Ай сравнивает собственную инсталляцию и с блогохостингом Twitter, что сам деятельно применяет, по окончании того как власти Китая вторглись с цензурой в его личный блог. Проводя аналогию между фарфоровыми семечками и «Твиттером», Вэйвэй высказался о прелестях общения и бескрайнем море идей с личностями. Для 50 тысяч фоловеров он в большинстве случаев «чирикает» раз сто в сутки.
Как живописец Ай специализируется на очень причудливом «экспорте Китая» за границу. Но львиная часть известности пришла к Вэйвэю благодаря его сотрудничеству с швейцарской архитектурной компанией Herzogde Meuron.
К Олимпиаде они спроектировали стадион-гнездо, а позднее для Внутренней Монголии поработали над архитектурным окружением отеля-стадиона (фото с сайта dailymail.co.uk, Lennart Preiss/AP, henningthomsen/Flickr.com).
Живописец поведал, что для того чтобы привлёк обитателей южного города Цзиндэчжэнь (Jingdezhen). Это поселение в течении тысячи лет славится очень качественным фарфором, что когда-то поставлялся императорскому двору. Мастерство жители передают много поколений, но сейчас их работа в случае если и имеется, то подобна конвейеру, что не подразумевает творческого подхода.
«Сейчас всё сильно коммерциализировалось. Я пробовал растолковать ремесленникам, чего желаю от них добиться, но столкнулся с явным непониманием. Всё, что в большинстве случаев делают эти люди, донельзя практично, живописцев они завлекают лишь для придания изделиям хорошей красоты», – констатирует Вэйвэй.
Что свидетельствует понятие «индивидуум» в современном обществе? Как скажутся отечественные материализм и всевозрастающие потребности на обществе, окружающей среде и будущем?
В числе поставленных семечками вопросов кураторы выставки отметили и такие (фото с сайтов dailymail.co.uk, telegraph.co.uk, Odd_dog, henningthomsen/Flickr.com).
По словам Ая, каждое семя было отлито в форму, обожжено в печи, раскрашено тремя-четырьмя мазками кисти и обожжено опять. Процесс насчитывает три десятка шагов, а производство потребовало два года. По большей части этим занимались надомные работницы.
За собственный труд они взяли плату чуть больше простого прожиточного минимума и остались весьма довольны.
«Сейчас они задают вопросы, в то время, когда смогут опять взяться за работу. Вследствие этого я подумываю о новом проекте», – без тени иронии говорит живописец. По собственному признанию, Вэйвэй приложил руку только к трём либо четырём семечкам и был не в восхищении от результатов.
Черпая фарфор пригоршнями, корреспондент газеты Guardian воображал себе подростка и старушку из мелкого города, каковые аккуратно берут каждое семя и касаются его маленькой кисточкой. «Видим ли мы за биркой „Сделано в Китае“ миллионы безликих работников завода?» –вопрошает Independent (фото с сайта dailymail.co.uk, henningthomsen/Flickr.com).
Семечки медлено тибрят. В администрации галереи ограничиваются предупреждениями и всячески показывают , что признательны людям, каковые не растаскивают экспонаты на сувениры. Ни о каких карательных мерах обращение не идёт.
Да и о чём тут сказать, в случае если создатель инсталляции признаётся, что осознаёт желающих прихватить семя-второе.
«Искушение громадно, и будь я на месте визитёра – совершенно верно захотел бы забрать семечек с собой. Но вы же осознаёте, у музея имеется личная политика, он трудится по своим правилам, дабы для всех зрителей эффект был полным… Но Я бы семечку, вероятнее, забрал», – с ухмылкой говорит Вэйвэй.
Он однако сохраняет надежду, что по окончании выставки фарфоровые семена прибудут из Лондона в его пекинскую студию и отыщут использование в новых проектах. Основное – дабы обошлось без судебных исков к живописцу и галерее, каковые обязательно покажутся, в случае если экспонаты кто-нибудь начнёт лузгать.
Заметив семена Вэйвэя, критики неизменно вспоминают инсталляции кубинского концептуалиста Феликса Гонсалеса-Торреса (Felix Gonzalez-Torres, 1957—1996). У того пол был устлан конфетами и леденцами в фантиках. Визитёры имели возможность угощаться без ограничений. Всем нравилось, что люди выходят из зала с приятным вкусом во рту.
Но сладости были метафорой на эпидемию СПИДа (фото с сайтов renaissancesociety.org и contemporaryartdaily.com).
